Губы Эндрю дрогнули, но он промолчал. Наконец, подняв подбородок и судорожно сглотнув, мужчина проговорил:
— Ничего не понимаю.
— Ваш адрес был в телефонной книге, — проговорила Грир, по возможности ровным голосом. — А потом я узнала об экскурсиях в особняки. И приехала на автобусе.
— Но автобус уехал.
Она хлопнула себя по бедрам:
— Знаю. Дом просто прекрасный. Я слишком увлеклась, осматривая одну из комнат, и не заметила, как все ушли.
По крайней мере, звучало это чуть менее нелепо, чем она себя чувствовала.
— Вы рассчитывали встретиться со мной? Поэтому и приехали?
Не надо обладать особой смекалкой, чтобы догадаться. Грир повернулась лицом к картине:
— Да... нет. Я уже не знаю, зачем приехала.
Несу какую-то околесицу.
Она почувствовала, как Эндрю подошел к ней вплотную, почти коснувшись ее плеча, и его рост, внушительность фигуры ошеломили ее. От него пахло мылом и свежим морским воздухом.
— Почему же вы мне не позвонили? — спросил Эндрю. — А вместо этого приехали на экскурсионном автобусе, скажите на милость?
— Я звонила. Вас не было дома. — Ее щеки обдало жаром. Как еще объяснить ему все, чтобы выглядеть не такой ненормальной? — Мне нравится эта картина. Он похож на вас... — Она неуверенно притихла.
— Это Джайлз Монтхэвен, мой прапрадед. Тот еще распутник, как мне рассказывали. — В голосе Эндрю сквозило почти осязаемое напряжение.
Грир не хватало кислорода.
— Очень красивый мужчина. — Она зарделась. Зачем вообще это ляпнула?
Они помолчали, но ощущение, что этот мужчина находится прямо у нее за спиной, только возрастало.
— У вас волосы отросли. — Эндрю наконец прервал молчание. — Мне их цвет напоминал осенние листья дуба.
Грир услышала его медленный выдох и почувствовала, как его пальцы слегка касаются ее волос, поглаживая их от макушки до кончиков, ниспадавших на лопатки. От этого прикосновения она почувствовала стеснение в груди, и все мысли вмиг улетучились из головы.
— Как вы, Грир?
— Хорошо, — ответила она, удивленная твердостью собственного тона. — Лучше не бывает.
— А ваша сестра? Не помню, как ее зовут.
— Кейси. Она прекрасна. — Грир хотелось сбежать. Это было просто невыносимо для них обоих.
Эндрю дотронулся до ее плеча:
— Посмотрите на меня. А то я все жду, что вы исчезнете.
Грир обернулась к нему и оказалась так близко к его лицу, что смогла различить, как пульсирует жилка у него на шее.
— Плохая была мысль, доктор Монтхэвен, — начала она, стараясь не смотреть ему в глаза. — Извините, что вот так ввалилась сюда. Просто мне показалось неправильным приехать в эти места и даже не повидаться с вами... Вы были очень добры ко мне, а я вела себя грубо, — поспешно закончила она.
— Прошло уже два года, — проговорил Эндрю еле слышно. — Ровно два года. Если бы вы знали, как часто я думал о вас и о том, как вы там поживаете. Даже несколько раз порывался написать вам. Но знал, как вы себя чувствуете. — Он помедлил, дожидаясь, пока она поднимет на него взгляд.
— Я тоже хотела написать. И должна была. — Грир отступила на шаг, упершись пятками в стену. Он думал о ней. — Ну ладно. Вы, должно быть, устали. Простите, что побеспокоила вас.
Эндрю удержал ее за локоть:
— Не побеспокоили. Может, перейдем на «ты», Грир?
Безошибочно узнаваемое покалывание внизу живота ужаснуло Грир.
— Эндрю, — сказала она, — было очень приятно увидеть тебя снова. Но я лучше пойду.
Но он не выпускал ее руку.
— Где ты живешь?
Этот мужчина притягивал ее к себе.
— В Уэймуте. В пансионате на Сент-Джонс-Тэррас. Это рядом с церковью, прямо на берегу океана.
Грир была готова к тому, что Эндрю Монтхэвен произведет на нее впечатление, но ее поражала та сила, с какой ее тело откликалось на его присутствие.
— Я знаю, где находится Сент-Джонс-Тэррас. Надеюсь, у тебя номер с видом на бухту, — говорил он, пристально вглядываясь в ее лицо. Грир чуть не подпрыгнула от волнения, когда он провел двумя пальцами по шраму над ее бровью. — Очень хорошо зажил, — сказал Эндрю. — Были какие-нибудь проблемы с бедром?
Трепет у Грир внизу мешал сосредоточиться и отвечать на его вопросы.
— Нога немного не слушается, и все, — ответила она, откинув волосы за плечо. Он не мог не заметить, как она нервничает.
— Наверное, делаешь недостаточно упражнений. — Эндрю задумался. — Вряд ли ты уделяешь ей должное количество времени, а то уже могла бы делать все, что захочешь.
— Я и так делаю все, что хочу, Эндрю.
Грир в волнении вытянула из кармана экскурсионный буклет, а попытавшись засунуть его обратно, выронила из рук.
Эндрю наклонился, чтобы поднять листовку, и остался сидеть на коленях, глядя на нее снизу вверх.
— Извини, — произнес он, улыбаясь, и возле его рта образовалась ямочка. — Не хотел читать тебе нотации. Привычка, должно быть. Я когда-нибудь говорил тебе, что у тебя самые синие глаза из всех, что я видел?
— Нет, — прошептала Грир. Лучше бы и сейчас не говорил.
— Казалось бы, при таких волосах они должны быть зелеными, но синий цвет смотрится гораздо интересней. Я и забыл об этих чудесных веснушках.
Он был слишком близко, и в нем было слишком много мужской силы. Халат Эндрю слегка задрался, оголив одно мускулистое бедро, покрытое темной растительностью. Само собой, под запахнутым халатом на нем ничего не было. Осознав это, Грир вздрогнула.
— Приятно было увидеться. Но мне действительно пора бежать, — повторила она, раздражаясь оттого, что начинает напоминать заезженную пластинку.
Эндрю резко встал:
— Выпей чего-нибудь, пока я одеваюсь. А потом я отвезу тебя.
Грир распрямила плечи. Почему все, кого она знала, постоянно стремились позаботиться о ней?
— Нет, — быстро ответила она. — Но все равно спасибо. Я справлюсь сама.
Общественный транспорт должен быть везде, даже в этом богом забытом месте. Опустив глаза, она обошла Эндрю и направилась к лестнице.
— Уже темно. И я не думаю, что тебе удастся...
— Не беспокойся, — оборвала она его. — Доеду на одном из этих зеленых автобусов, ну или еще как-нибудь.
Как это «еще как-нибудь», Грир понятия не имела, но те ощущения, которые пробудил в ней Эндрю Монтхэвен, ее вовсе не устраивали.
Стуча ботинками по ступеням, она быстро спустилась на первый этаж. По крайней мере, он не увязался за ней. Всего однажды Грир довелось испытывать такое сильное влечение к мужчине, и это был Колин Бэкетт. И она полюбила его, всей душой отдавшись этой любви, чтобы потом навсегда потерять единственного мужчину ее жизни. Было возмутительно сравнивать ее счастье в браке с мимолетным впечатлением от случайной встречи. И тем не менее Грир ощущала то же сексуальное влечение к Эндрю, что когда-то к Колину, и это вызывало в ней негодование. Физической страсти не место в ее жизни, и ей удавалось справляться без секса все два года после смерти Колина. И ничто не должно этого изменить.
