вот, молодец, правильно. Так и греби.
— Папа, поплыли к тем камням, — предложил Олег.
— Лево руля, полный вперёд, юнга! — скомандовал Юра, и две лодки стали быстро удаляться от берега.
Настя стояла, смотрела им вслед, прикрывая рукой глаза от яркого солнца. Море своими волнами гладило её загорелые ноги, ветер игриво трепал волосы. А её уши продолжали ласкать удаляющиеся прочь голоса самых родных для неё людей.
«Вот оно, счастье, — подумала Настя. — И никто, никто не сможет его у меня отнять! Никто!»
* * *
Сделав пару кругов вокруг выступавших из воды невысоких скалистых рифов, лодки вернулись к берегу.
Настя уже вся была в воде, наслаждаясь морем.
— Вы чего так быстро? — спросила она Юру.
— Слушай, там за скалами глубина большая. Я подумал, а что, если попробовать спиннинг там покидать. Вдруг кто побольше клюнет. У нас же всё равно сегодня на вечер рыбы нет. А я с полчаса-час покидаю. Вдруг повезёт.
— Ну, Юра! То ты не верил, что здесь можно что-то поймать, нас отговаривал. А сейчас вдруг о крупной рыбе заговорил.
— А что, почему бы и нет?
— У нас в морозилке ещё хороший кусок говяжьей вырезки оставался. Я его с вечера в холодильник переложила. Сделаю из него сегодня рагу. Овощей ещё много осталось. Не надо, Юр! Есть же что поесть. А завтра всё равно ехать. Вот тогда и купим рыбы.
— Насть, ну давай я попробую. Заберусь туда, там удобный заход, а Олежка тебе второй каяк пригонит, вы здесь с ним вдвоём покатаетесь. Тебе же тоже хочется?
— Ладно. Хорошо.
— Сейчас, я только за спиннингом с блёснами сбегаю и поплавок с лески сниму, а ты уже пока можешь лодку опробовать.
— Беги-беги, рыболов-любитель, за своим спиннингом. — Настя приняла у Юры лодку и начала в неё осторожно садиться. — Оттолкни только меня.
Юра отпихнул каяк с Настей от берега и тут же побежал в дом.
— Ай! Ай!.. Олежка! Я плыву к тебе!
— Мама, смотри, как я умею, — прокричал ей Олег, показывая приобретённые за последние пятнадцать минут навыки.
— Ой, смотри аккуратнее. В воду не упади только!.. Ты у меня молодец!
* * *
С крупной рыбой ничего в этот вечер у Юры не получилось. Ни одна его блесна не сыграла. И никакой другой рыбы у них тоже не было. Поэтому в этот вечер все дружно ели рагу с говядиной и доедали охлаждённый арбуз. К горячему Юра откупорил две бутылки местного красного сухого. Олег пил воду со льдом.
— Недурственно получилось, — Юра похвалил Настю.
— А тебе как, Олежа? — обратилась она к сынишке.
— Вкусно, мам, — коротко ответил Олег, — а можно я доедать не буду?
— Ну вот, вкусно называется, — сделалась обиженной Настя.
— Давай сюда, я доем такую вкуснятину, — Юра потянулся к тарелке сына.
— Вот папа какой молодец, — заулыбалась Настя, — значит, и правда вкусно.
— А то! … У-у-у, как вкусно мамочка наша приготовила. Прямо язык проглотить можно! — продолжая жевать, процедил Юра.
Олег, видя, что сейчас он может оказаться в дураках, если отдаст недоеденное им блюдо, вдруг сразу ставшее для него ещё более вкусным, отстранил папину руку и снова принялся за еду.
Юра и Настя переглянулись, улыбаясь.
— Юр, а ты вообще знаешь, чем знаменит этот наш Помос?
— Тем, что это Богом забытое место, где мы ещё не встретили ни одной живой души? — съязвил Юра.
— Да нет же! — улыбнулась Настя. — Здесь когда-то нашли фигурку с изображением человека. Помнишь, на въезде в Помос стоит на постаменте?
— А-а, это тот истукан? — пренебрежительно уточнил Юра, закидывая в рот очередную вилку с рагу.
— Нет, на въезде стоит её копия, а саму фигурку можно увидеть в музее в Никосии.
— Да ну её, тащиться ещё в такую даль ради этого.
— Нет, я не об этом…. Но чем примечательна эта фигурка, вы знаете?
— Может, ты знаешь? — обратился Юра к Олегу.
— Не-ет.
— И я тоже не знаю. — Юра опять повернулся к Насте, продолжая жевать.
— Эта фигурка датируется тридцать пятым веком до нашей эры. Представляешь? Она одна из самых древних находок человечества.
— Да ну?! — усомнился Юра, продолжая опустошать свою тарелку.
— Её изображение киприоты поместили на одно- и двухевровую монету, настолько она значима для них. Представляешь, пять тысяч лет ей уже! И мы, считай, тоже прикоснулись здесь к вечности. Вот!
— И когда ты только успела всё это узнать. В телефоне, небось, сидишь, пока я ночью сплю? — пошутил Юра.
— Юрочка, я читала об этом ещё в Москве, — с укоризной проговорила Настя, — а то, может, ты думаешь, что я там только готовлю, стираю, убираю, делаю домашку…
— Покупки, маникюр, педикюр, волосы… — стал продолжать за Настю перечисление Юра.
Они дружно засмеялись.
— Какая ты у меня всё же умница! — восхитился Юра.
После того как все тарелки, и даже у Олега, опустели, а на месте арбуза выросла горка корок, самого маленького из их компании отправили спать. За столом остались сидеть только Юра и Настя. Они непринуждённо беседовали и попивали местное сладкое вино.
— Да, этот вечер был особенно хорош, — заметил он.
— Да. Замечательный вечер и замечательный день. Спасибо тебе, любимый, и за него тоже. Как не хочется отсюда уезжать! Так бы здесь и осталась. Как в раю.
Юра глубоко вздохнул:
— Да, и тебе спасибо за этот день, любовь моя.
Потом он продолжил, сменив направление их беседы.
— Одного я только не пойму, Настя, — куда здесь все подевались.
— Да, верно. Я ведь ни одного человека здесь так и не увидела. Ни одного! Ведь такого же не может быть, правда ведь, Юр?
— Да. Хотя, в сущности, зачем нам кто-то здесь ещё нужен? Есть только мы — и этот рай вокруг. Мы с тобой здесь — как Адам и Ева, — он рассмеялся.
— Слушай, а ты тоже не помнишь никого другого здесь? Вы, когда с Олегом в лес ходили, тоже никого не встретили по дороге?
— Не-а.
— Подожди, а как мы вообще прилетели сюда, ты помнишь?
— Нет, не помню. Я помню только, как мы ехали сюда, а аэропорт помню только наш, московский.
— Ну да, так и есть. Я тоже только Домодедово помню. А Пафос… Юра, я совершенно не помню аэропорта в Пафосе. Юра! Что происходит, ты можешь мне объяснить?
— Что-то мы, наверное, с тобой перебрали сегодня… Две бутылки красного на двоих, это, наверное, слишком, — он икнул, — и «Коммандария» эта, видимо, уже лишней была.
— А ничего, кстати, мне понравилась она. Сладенькая такая. К фруктам — самое то.
— Ага, портвейн напоминает. Ещё будешь?
— Нет, Юра, мне уже хватит.
