Боялась мама, что карьеру
Так и закончу я курьером.
И думала ещё, что я фактически
Предпочитаю труд физический.
Но я труда два совместил:
И кузнецом и педагогом был,
И постоянно я писал,
Когда считал, что отдыхал.
И даже до того дожил,
О чём и снилось мне едва ли,
Библиотеку чтоб назвали
При жизни именем моим!
Так, чтоб страной своей был чтим!
Но если б было всё сначала,
Чтоб мама это бы узнала?!
Моя судьба
Я вырос на гречневой каше,
На булочке рос «городской».
И я никакой вам не «рашен»,
А русский я всею душой!
Не надо мне ни сервелата,
Ни чьих-то сыров дорогих.
Мне бушевских ножек не надо:
Стою я пока на своих…
И так получилось, с пелёнок
Хоть сладкое и уплетал,
Но знал я лишь наших «Алёнок»
И «мишек» я «северных» знал.
И тихое «баюшки-баю»
Со всех коммуналок неслось,
И я обойдусь без «гудбаев»,
Когда понесут на погост.
Утрата
Героический рабочий класс
Незаметно покидает нас.
Появились офисы повсюду,
А рабочего всё меньше люду.
Менеджеры, клерки, бизнесмены…
А когда-то, помнится, в три смены
Вкалывал я тоже на заводе,
А теперь рабочие не в моде.
Блогеры для молодых пример…
Жаль, что я давно пенсионер.
А не то пошёл бы на завод.
Возраст мой преклонный не даёт.
Вот бы удивил тогда бы всех!
Как там без меня кузнечный цех?
Столько лет меня уже не ждёт
Первый ГПЗ — родной завод!
25.07.2014
«Шарик»
Родному заводу
Говорят, как о доме родном,
Самый юный и самый старенький,
О заводе известном своём
С теплотою: «У нас, на Шарике»!
Вертит время свои жернова,
И сменяются поколения,
Не меняются эти слова:
Всё на шариках, всё в движении…
И мечту я таю о том,
Чтобы мир изменился старенький,
Чтобы люди о шаре земном
Говорили:
«У нас, на Шарике»!
1976 г.
У нас с огнём работа
Кругом огонь, и мы при нём,
И блеск седьмого пота.
Вот говорят: «Игра с огнём», —
У нас с огнём работа.
Но если посмотреть, как здесь
Металл и пламя укрощаем,
То, в общем, доля правды есть
В том, что с огнём — играем!
Крановщица
Как ангел над нами витает
И быть осторожными просит,
Кассеты с металлом хватает
И, словно пушинку, уносит.
Внизу копошимся, как черти,
Но пламя смиряем умело,
И ангел трудом нашим вертит
С улыбкой в косыночке белой.
Пускай же в том споре извечном
Исчезнут любые причины,
Когда даже в цехе кузнечном
Ты, женщина, выше… мужчины!
1976 г.
Сочувствие
Как тяжко живётся девицам богатым!
Они, видно, сами богатству не рады.
Ведь, кроме не очень надёжного друга,
Должна быть в хоромах ещё и прислуга.
Которая что-то должна им готовить.
Всегда недовольная, сдвинуты брови,
Судьбу свою с долей хозяйской сверяя,
Самообладанье порою теряя:
Виновников бед своих, бедная, ищет,
И весь негатив тот уходит в их пищу…
А я вот, к примеру, на старости лет
Себе научился готовить обед.
И так хорошо у меня всё и гладко,
Что гречка и с перцем
мне кажется сладкой!
10.08.2019
Фрак
Мой старый фрак,
не покидай меня…
П.Ж. Беранже
На склоне лет, когда мне светят… мрак
И полное исчезновение,
Судьба решила подарить мне фрак
За хоровое пение!
Я в мир иной войду, как франт,
Всем сделав ручкой:
«До свидания!»
Чернавкин — хоровик наш, музыкант —
Сыграет на прощание.
Он приготовился уже,
И спеть друзья готовы…
Был старый фрак у Беранже,
А у меня пусть будет новый.
Но что-то вот душа болит,
Пока на старом месте,
Ведь в крематории сгорит
Тот фрак со мною вместе.
Но оказалось всё не так,
Подарят вовсе и не фрак,
А смокинг. Тоже ничего:
Я сроду не носил его.
Перелистал словарь один —
«Вечерняя одежда для мужчин».
Намёк: уже, мол, вечер…
Гордиться, вроде, нечем.
Но я подумал: не дури,
Коль бьют — беги, дают — бери.
В итоге всё опять не так:
Не смокинг вовсе и не фрак.
Простой костюм, простой пиджак.
Такая вот произошла история —
От ателье до крематория.
Памяти друга И. E. Чернавкина
Покинул нас друг навсегда.
Такая свеча сгорела.
Мы пели, душа молода,
Но всё же старело тело.
Прости же, что мы остались,
А ты обретаешь покой.
Мы временно здесь задержались —
Там встретимся снова с тобой.
21.01.2021
О покое
Как грустно жить на свете, зная,
Что сверстники твои ушли,
И, кажется, они взывают
Давно к тебе из-под земли?
А я не то, что их достойней,
Я лишь случайно остаюсь.
Несостоявшийся покойник,
Ведь всё равно же состоюсь.
А я
