Вся кровь тела бьёт в лицо. Моя голова находится на уровне его… ширинки. Буквально за секунду затаившаяся мужская плоть в модельных штанах превращается в большой и твёрдый бугор. В горле образуется пустыня. Поверить не могу, он там что, дубину прячет?
Пол под коленями проваливается, когда я вижу, как мафиози самолюбиво ухмыляется. Он опускается передо мной на корточки, властно хватает пальцами мои скулы, доминирующе их сжимает, и устрашающе рычит мне в лицо:
– Как тебя зовут, малышка?
Я игнорирую его вопрос, строю из себя немую. Любимый ведь просил, не смотреть дьяволу в глаза, не разговаривать с ним, тем более, не злить.
– Развлечёмся, чика?
Кто? Чика? Ну всё. Это уже слишком! Я сама не понимаю, откуда у меня находится капля смелости, а предостережения любимого вмиг забываются.
Глубокий вдох, я уверенно пшикаю:
– Что вы имеете в виду? У меня парень есть.
– Уверена? Мы бы могли с тобой… немного пошалить.
– Как вы с-смете, – сердце бьётся на вылет где-то в ушах. Я начинаю заикаться, ощущая неприятную пульсацию в висках.
– То есть ты отказываешься от моего предложения?
Какой раскатистый у него голос. Будто гром, зловещим эхом он льётся по коридорам отеля, аж стёкла на окнах, казалось бы, дребезжат. Хриплый, ледяной, с чётким акцентом. От баритона итальянца по всему телу сыпятся острые иголки.
– Простите, я лишь горничная. Вы меня с кем-то спутали.
С кем-то, имелось в виду с проституткой.
– Cazzo! Quindi sparisci dai miei occhi! Mi prendi il mio tempo![2] – рычит черноглазый чёрт, едва не наступает на меня. Моретти брезгливо перешагивает через меня, будто я – всего лишь грязная лужа, демонстративно дёргает края своего роскошного пиджака вниз и, гордо расправив плечи, шагает дальше.
Я ни слова не поняла, но вряд ли зверюга одарил меня ласками, похвалив за труды, будто ценного сотрудника отеля.
Его свита вальяжно следует за ним. Они переступают через меня, копируя движения главаря, в то время как я пячусь назад, отползаю к стене и, в конце концов, нахожу в себе силы встать на ноги.
Шайка скрывается за поворотом коридора. Наконец, я могу сделать полноценный вдох. Яд его хищного взгляда до сих пор разъедает мою кожу. Но больше всего меня смущает то, что он, кажется, успел выяснить то, какого цвета мои трусики.
Я прихожу в себя от сильного рывка. Серёжа, весь такой взвинченный, разъярённый, хватает меня за руку, тянет на себя, грозно порыкивая себе под нос невнятные ругательства и без особых излишеств тащит к лифтам.
Сейчас что-то будет. Чувствую, скандала не избежать.
Глава 3
Рабочий день закончен. Мы оказываемся на улице. Сергей грубо толкает меня в машину. Я даже переодеться не успела, набросила на себя плащ, так и выбежала из отеля в рабочей форме. Он смотрит на меня, как бык на красную тряпку. Ноздри раздуваются. Да он же едва в меня огнём не плюётся! Ревнует, что ли? Я ещё никогда не видела Серёжу таким разозлённым. Но ревность на пустом месте не возникает. Значит, он меня по-настоящему любит и боится потерять.
– Это что, мать твою, было? Какого хрена ты делала около люксов? Я ведь предупреждал! – цедит сквозь стиснутые зубы мой парень.
Автомобиль рычит, с рёвом срывается с места. Я не успела ещё пристегнуться и от резкого рывка с места чуть не ударилась лбом о приборную панель.
– Сереж, успокойся… Куда ты так гонишь? – прошу я.
– Зубы не заговаривай! Какого чёрта ты туда попёрлась? Жопой сверкать?
– Прекрати ругаться. Я просто задумалась и заблудилась. Сама не поняла, как там оказалась… – оправдываюсь я.
Несмотря на мои просьбы, Сергей не сбавляет скорость. Я со страху хватаюсь двумя руками за сиденье.
– Что, понравилось лежать перед ротой уродов с распахнутыми ногами?
Я давлюсь собственной слюной от возмущения и впервые за столько лет совместной жизни не узнаю любимого. Его будто подменили. Даже лицо стало другим. Бледным, искажённым злостью. Как у какого-то психопата.
– Прекрати! Лучше следи за дорогой и сбавь скорость! – прошу в очередной раз, добавляя в голос больше мольбы.
Серёжа зло смеётся и вытаскивает из кармана пачку сигарет, закуривает, даже не открывает окно. В салоне становится нечем дышать из-за едкого дыма.
– Не кури, пожалуйста, ты же бросил! Мы ведь… на будущее хотели… для ребёночка.
Я пытаюсь выхватить из правой руки парня дымящуюся палочку, но он отмахивается. Продолжает грубить и злиться, не желая меня слушать.
– Для кого? Для ребёночка? – фыркает насмешливо. – Вот теперь я, Лина, честно не знаю, хочу ли я на тебе жениться, или…
– Останови машину.
Пауза. Сергей будто нарочно давит на газ.
– Останови, я сказала! Ты что оглох?!
Впереди мигает красный свет, шумные пешеходы гурьбой вываливаются на зебру. Сережа всё-таки притормаживает у пешеходного перехода, а я дёргаю дверь за ручку, выскакиваю прочь из машины и, не оборачиваясь, бегу в противоположную сторону от проезжей части, размазывая по щекам слезы.
Не могу поверить. Мы поругались. Впервые за три года, крепких отношений. Жду, что Серёжа бросится вслед за мной, догонит, утешит, обнимет и попросит прощения за своё поведение. Но ничего не происходит. Я быстро удаляюсь, понимая, что он не пошёл за мной. Я ему не нужна, что ли?
И чего он так взъелся? Я ведь случайно попала на тот этаж. Я не хотела привлекать к себе внимание головореза. Извинилась за свою оплошность. Да и мафиози на меня было, по сути, плевать. Ну потаращился на меня несколько секунд, ну гадость ляпнул. Вряд ли его заинтересовала моя тощая попа. Думаю, он так нарочно поступил, чтобы повыпендриваться перед своими подчинёнными. Показать кто здесь босс, а кто навоз. Чтобы ценили его, боялись, уважали. Мы. Простые смертные.
Я бродила по городу около часа, до тех пор, пока не стемнело. Всё никак не могла успокоиться. Неужели, Серёжа меня разлюбил в один миг и свадьбы не будет? Или я просто себя накрутила?
Надеюсь, остынет. У Сергея бывает такое. Он вспыльчивый мужчина и может иногда резко сказать, вот как сейчас, когда раскричался на меня. Иногда Серёжа ревновал, если на меня другие парни косились. Правда, ещё ни разу не ревновал меня ни к кому так сильно, как к своему боссу. Странно всё это. Наверно, просто боится Моретти. Ну как же его не боятся? Одни глазища чего только стоят!
Если Сережа так люто сорвался, из-за какого-то там раздутого пустяка, то значит, я ему не безразлична. Хоть что-то радует. Я повторяю
