торопись, — я поднес топор к лица Кареона. — Хочу напомнить, что в голове моей еще свежа память того, как ты пытался меня убить. Может, ты специально меня туда манишь, что бы местный бугаи толпой отделали меня. В общем, не внушаешь ты доверия, грязная демонюка.
— Как бы тебе ответить, чтобы ты не обиделся, — Кареон чиркнул указательным пальцем вдоль лезвия топора. От этого контакта сталь даже заискрилась. — Я бы давно уже мог завести тебя прямо в выводок мутантов. И ты оттуда бы не выбрался. Или в гнездовье крылунов. И сейчас бы тебя жрали наперегонки где-то там в городе. Но нет. Как видишь, ты всё еще дышишь и прошел значительный путь.
— Не такой уж и значительный.
— Поверь, в одиночку многие и столько не преодолевают.
— И что мне им сказать? — я убрал топор от деманюкиного лица и отошел к окну, из которого хорошо проглядывалось поле битвы. — Что-то типа этого: «Эгей, привет, земляне! Я прибыл к вам из прошлого, чтобы предупредить о надвигающейся опасности».
— После такого тебя сразу же грохнут.
В какой-то момент мне показалось, что дождь закончился. Даже шум от него пропал на время. Но потом он начался снова.
— Плохой знак, очень плохой, — с напряжением в голосе, отметит демонюка краткие перебой с дождём. — Скоро он закончится и нам тут не выжить без подмоги.
— Когда это ты перешёл на «мы»? — и тут меня осенило. — Подожди-ка, ты хочешь сказать, что, если умру я, то двинешь коней и ты?
— Да с рояля? Сдохнешь и сдохнешь. Топор ко мне вернётся. И я пойду искать тебе замену. И тело заодно заберу.
— Значит, всё-таки это ты моё сердце остановил там в прошлом? — я снова угрожающе направил топор в сторону Кареона.
— Ну а кто же еще?
— Я походу тебя зарублю, козла, — моя душа опять начала накаляться от ярости. Хотелось потерять контроль, схватить демонюку и рубить его, рубить, пока есть силы.
— Ты это самое, не горячись, — Кареон без малейшего намека на страх прошел мимо меня и уселся на подоконник. — Тот ба-бах случился во время твоей жизни. Если бы не я, та огненная штука сожгла бы тебя вместе с остальными.
— Какой ты вертлявый, падлюка.
— Я говорю, как есть. Поэтому давай соберись и вперёд в люди. Только для начала подлатай свой пресс. Нечего расхаживать в приличном обществе с ранами от мутантов.
— Ты это о чем говоришь? Что значит, подлатай?
— Ну помнишь, топор всосал душу мутанта? Так вот, дави на руну, которая появилась, и смахни её вправо. Тем самым полечишь себя. Можешь, конечно, влево смахнуть — усилишь топор.
Та ярость, которая уже освоилась внутри меня, быстро преобразовалась в такое состояние, что я чудом остановился себя, чтобы не метнуть топор в демонюку. Но вот крик удержать я не сумел:
— А ты чего молчал-то раньше? Я тут хожу изнемогаю от боли, скотина!
— Ну, ты не спрашивал.
— Ах ты, грязная демонюка. Вот точно тебе говорю, однажды ты огребёшь.
Я надавил на новенькую руна, которая светилась белым светом, и почувствовал, как энергия, похожая на покалывание от онемения, обхватила мой палец.
Стоп! А если демонюка врёт? Я вот щас сделаю, как он хочет и бац, меня нет. Вон как смотрит внимательно на топор. Явно где-то наёгывает меня.
Ладно, будь, что будет. Больно, что сил уже никаких нет это терпеть.
Я смахнул руну вправо.
Сначала она окрасила белым светом половину рукояти, а после эта белизна поползла по моей руке. Через полминуты все моё тело было окутано светом, от которого я чувствовал себя, словно заново родился.
Когда вся боль угасла под ноль, свет материализовался в пыль и рассыпался у меня под ногами.
— Ох, как хорошо.
— И да, спрячь артефакт. Ни к чему им его видеть, — Кареон уже был на горке из плит и осколков кирпича, которые вели вниз к полю боя.
— Куда я спрячу? На мне только штаны да ботинки остались после того мутанта.
— Просто закинь за спину, он сам найдет себе место.
— Просто закинуть, говоришь? Вот так? — я намеривался просто показать, чтоб понять, правильно или неправильно делаю, но топор обдал мою спину приятной теплотой и куда-то пропал.
— Ну вот, просто же было?
— И куда он делся?
— Превратился в тату на твоей спине. Сейчас это невзрачная наколка, но потом, если подольше проживешь и усилишь его, будет красочной татуировкой.
На меня обратили внимание еще до того, как я спустился.
А, когда я шёл мимо трупов, навстречу мне уже бодро вышагивал могучий воин в тяжелых доспехах и огромным двуручным мечом, который он пристроил на плече и придерживал за рукоять одной рукой.
Запах был здесь, мягко сказать, отвратный. Вроде трупы были свежие, но уже изрядно пованивали. Не даром, столько воронья скопилось в округе. Интересно, а мутантов привлекает трупный запах?
Демонюка держался от меня на расстоянии и, казалось, он общался с кем-то невидимым мне.
— Доброе утро, воин, — местный заговорил первым. Вблизи он уже не казался таким же бодрым, как издалека. Напротив, на его лице четко читалась вселенская усталость. — Приятно видеть живого человека среди всех этих мертвяков.
— Здрасти, — я даже не подумал о том, что в этом времени так не здороваются. Впрочем, скривившиеся от моего «здрасти» лицо воина, подтвердило эту теорию. — А уж как мне приятно говорить с кем-то живым.
— Понимаю-понимаю, — воин скинул с себя меч, воткнул его в землю и облокотился на него. — Битва была знатная. Триста на триста, а выжило все пару десятков. Я и сам чудом уцелел. Глянь на меня, — воин повернулся вокруг своей оси, показывая свои целёхонькие доспехи, вражескую кровь на которых даже дождь с трудом смывал. — А как ты смог продержаться до конца? Да еще энергичный такой. На чьей стороне сражался?
— Эээм, — неуверенно промычал я, не зная как ответить. Вдруг я неправильно укажу сторону и он меня сразу же зарубит своим гигантским мечом. — Я тут мимо проходил.
— Да я так и понял, — он попытался рассмеяться сквозь свою усталость, но вышло довольно нелепо. — Своих бойцов-то я всех знал, — голос воина вздрогнул от нахлынувшей печали. — Сколько ж теперь оплакивать их надо будет. Сколько ж выпить за их душу придётся. Ох-ё. Где ж столько здоровья взять?
— Ну по тебе видно, что его тебе не занимать, — попытался я подбодрить воина.
— Что есть, того не отнять, — он повернул голову в сторону приближающейся к нам девушки.
Рыжая воительница в изящных кожаных доспехах, которые ювелирно подчеркивали все её женские
