Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Он слушал как завороженный. Рука тянула Свету к себе.
– Сейчас, сейчас, потерпи.
Они вошли в прихожую. Света захлопнула за собой дверь и задвинула щеколду:
– Чтобы никто не вошел, – пояснила шепотом.
В коридоре было темно.
– Куда идти? – тоже шепотом просил парень.
Девочка сняла тяжелую потную руку со своего плеча, взяла в свою. Другой рукой решительно забрала оружие устрашения – нож.
– Давай его здесь оставим. Потом заберешь.
Парень не возражал.
Так, держась за руки, вошли они в гостиную к дедушке, бабушке и папе. Те оторопело взглянули на странную парочку.
– Деда, у него нож в коридоре. Он меня в лифте изнасиловать хотел.
Незваный гость метнулся к выходу. Не успел. Отец и дед среагировали молниеносно.
В милиции не могли поверить своему везению: так легко клюнувший на Светино предложение тип оказался тем самым терроризировавшим весь район преступником, на счету которого было более десятка искалеченных жертв.
Так она тогда и прославилась.
2. Открыть глаза
Почему же сейчас такой страх и такая тоска? Тогда рядом была вся семья, и это давало уверенность. Но тут было еще и другое: она безусловно верила каждому слову своего недавнего пациента. Света не сомневалась, что он действительно ее найдет, не важно где. Раз он решил ее «приобрести», получит. Таким образом она ставила под угрозу не свою жизнь – жизнь мужа, существование будущих детей.
Вместо долгожданного сна пришла какая-то зыбкая бредовая полудрема.
Очнулась она от долгого пронзительного звонка в дверь. За окном было еще темно. Что сейчас – ночь, утро? Кто это может быть?
Не открывать! Ни в коем случае не открывать!
Звонок не повторялся. Света босиком прокралась по длинному их коридору к двери. Замерла, прислушалась. Никого. Ни звука с лестницы – ни шагов, ни лифта. Сердце колотилось, подступая к самому горлу.
Вернулась, легла. Закрыла глаза. Может быть, это он возвратился? Не нашел себе ночлега – а тут поди плохо! А вдруг это за ним? Те, кто хотели лишить его жизни, выследили? И сейчас затаились с той стороны двери, ждут. Что им железная дверь, что им замки… Тихо отомкнут, войдут.
Она в ужасе открыла глаза. Прямо перед собой увидела дуло пистолета.
Тот, кто направлял на нее оружие, был полностью скрыт ночной тьмой. Дуло зияло жуткой бесконечностью смерти.
Она хотела закричать, отвернуться – и не могла пошевелиться.
И все. Сознание отказалось воспринимать дальнейшее.
Какое-то время она не существовала.
Очнулась оттого, что солнце било прямо в глаза. Сразу все вспомнила и удивилась, что жива. Неужели дуло в темноте было ночным кошмаром, сном? А кто же звонил в дверь? Да и звонили ли вообще? Или это тоже дремотная галлюцинация?
Днем все казалось совершенно не страшно и просто: слишком переутомилась, перепугалась и много-много всяких «пере». Надо было действовать просто: доубирать квартиру и привести себя в порядок, пойти сделать маникюр, что ли, подстричься. Это всем и всегда помогает собраться с духом.
И все-таки на собственную лестницу из родной квартиры выходить было жутковато, и окурок у лифта показался подозрительным: вроде не было его вечером, когда этот, гость ее незваный, уходил.
«Да, сделала доброе дело, помогла «парнишке из провинции», теперь каждого окурка буду бояться», – горько усмехнулась Света.
Однако все шло спокойно и гладко, без пугающих неожиданностей.
Она попрощалась с друзьями, методично обзвонив всех, но никому не оставила своих новых координатов и даже на вопрос о городе, в котором ей предстояло жить, отвечала уклончиво:
– Не знаю даже… Не от меня зависит… Муж сказал – сюрприз. Надеюсь только, что сюрприз приятным будет.
И все охотно верили: у нас ведь так любят сказки про Золушек и принцев, так жаждут их, что, если какая-нибудь Золушка после пышной великолепной свадьбы будет говорить о тяготах и монотонных трудах своей новой жизни, ее дружно запрезирают, уверенные, что та попросту бессовестно прибедняется, чтобы не слишком завидовали, не сглазили.
А в том, что удачливую Светку ждет жизнь невероятно прекрасная, принцессно-сказочная, да что уж там – попросту райская, никто из друзей и знакомых ни капельки не сомневался.
3. Было и быльем поросло
В доперестроечные и раннеперестроечные времена отец ее уже был очень успешным астрономом, хорошо известным на Западе. Он считался «выездным», ездил по приглашениям на всевозможные конгрессы, симпозиумы. И не один – с женой. Весь погруженный в любимое дело, он мало придавал значения политическим событиям и житейским мелочам.
И только когда рухнул проект, который он считал делом своей жизни, наступило прозрение и полное неприятие того, что многие его коллеги называли свободой и демократией.
Он мог продолжить свои исследования только за пределами своей развалившейся, разворованной родины, поэтому не раздумывая принял приглашение крупной европейской обсерватории. Мама радовалась несказанно, уверенная, что таким образом устраивается судьба детей: Светочка прекрасно доучит свой английский-французский не в инязе Мориса Тореза, а, к примеру, в Сорбонне, а Егорке не будет грозить армия, при одной мысли о которой тревожно холодело ее материнское сердце.
Света тогда училась на первом курсе: поступление далось ей невероятно трудно, хотя по-английски она с детства говорила бегло, но полагалось нанимать репетиторов по всем экзаменационным предметам. Репетиторы, естественно, жили в разных концах Москвы и натаскивали так, словно собирались дать своим частным ученикам высшее образование еще до поступления в вуз. Голова в прямом смысле шла кругом, а жизни Светка вообще целый год не видела: школа, репетиторы, уроки, задания, бесконечные пересадки на метро, вагонная давка, пустые глаза пассажиров.
Достигла цели. Поступила.
А теперь – здрасте – бросать все и уезжать. Нет уж! У них сколотилась уже своя компания, и учиться было легко после репетиторских накачек, она только вздохнула после непрерывной и беспощадной годовой гонки. Так и сказала своим:
– Вам надо – вы и езжайте. А у меня своя жизнь и свои планы на собственное будущее.
Мама плакала, кричала, давила, промывала мозги. Отец принял сторону дочери:
– Оставь ее. У девочки должно быть право выбора. Голова на плечах у нее есть. Пусть использует эту голову по назначению: сама решает, какую дорогу выбрать. Ее жизнь – это, в конце концов, ее жизнь.
И пришлось маме покориться.
Так что уехали втроем: папа, мама и брат Егорка. Осталась Света с дедом и бабушкой, которые взялись «пасти» ее, единственную, с удесятеренным старанием.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
