– Да, – последовал незамедлительный ответ.
Шайрэн не врал, на все том же подсознательном уровне я предельно четко это знала. И все же возникло ощущение некоей недосказанности, будто он умолчал о чем-то важном. Но о чем именно, я не могла даже предположить.
– Если все так, как вы сказали, то мне не остается ничего другого, кроме как согласиться на участие, чтобы по окончании отбора вернуться в свой мир, – обдумав полученную информацию, решила я. Но затем спустя короткую паузу добавила: – Только знайте, что, если вы умолчали о каких-то небольших, но принципиально важных для меня деталях, я стану исключением из правила, о котором вы говорили.
Слегка склонив голову набок, Шайрэн молча на меня смотрел. Тишину нарушал только треск горящих в камине поленьев, да и тот звучал словно бы отдаленно. Я же, не испытывай праведного негодования от своенравности драконов, однозначно не выдержала бы направленного на меня взгляда. Но зреющий в душе гнев придавал сил. Гнев и злость вообще очень часто оказываются неплохими помощниками, когда речь идет о придании уверенности.
В какой-то момент лорд плавно поднялся с места, и я, не желая смотреть на него снизу вверх, тоже медленно встала на ноги. Правда, мне все равно приходилось запрокидывать голову, но уж лучше так.
– Пойдемте, я вам кое-что покажу, – неожиданно предложил он.
Взяв принесенную Дрейком шубку, приблизился ко мне, молча предлагая ее надеть. Повернувшись к нему спиной, я позволила себя одеть, ощущая, как от близости лорда последние крохи выдержки вот-вот улетят в никуда. Наверное, продолжай я до сих пор отрицать свое перемещение в иной мир, именно физически ощутимая сила, исходящая от Шайрэна, убедила бы меня в реальности происходящего.
Мы вышли на примыкающий к покоям широкий балкон. Казалось, он был сделан изо льда, из-за чего я небезосновательно боялась поскользнуться. К счастью, не то ледяная, не то хрустальная поверхность на деле была не такой, какой воспринималась на первый взгляд, а выданные мне сапожки совсем по ней не скользили.
– Что вы хотели мне пока… – начала я и смолкла.
Поразил меня вовсе не открывающийся отсюда вид, хотя и он тоже.
Я увидела дракона. Большой и грациозный, покрытый переливающейся перламутровой чешуей, он летел… нет, планировал, рассекая широко распростертыми крыльями белые облака! Постепенно приземляясь на просторный, находящийся на уровне замка полигон, он походил на сказку, на ожившую легенду, миф… Походил? Нет, он ими и был – и сказкой, и легендой, и мифом!
Я просто глазам своим не верила. Хотя и осознавала, что парящий в небесах дракон не плод моего воображения и не галлюцинация, рациональная моя сторона, твердо уверенная, что драконов не существует, все же заставляла сомневаться в здравости собственного рассудка.
– Ваш будущий муж, – добил стоящий подле меня Шайрэн.
Я подавилась воздухом.
Несколько раз кашлянула, глубоко вдохнула и хрипло спросила:
– Вы хотя бы понимаете, насколько бредово это для меня звучит?
– Могу представить.
– Не можете, – отрезала я, не отрываясь от созерцания дракона. – И вообще, откуда такая уверенность? Наверное, мне бы сейчас стоило быть хитрее, но скажу прямо: я не исключаю возможности, что престолонаследник меня заинтересует и я даже захочу принять участие в устроенном для него отборе невест, хотя само слово «отбор» для меня звучит унизительно. Но вероятность этого мала. И если подобного не произойдет, то на руку и сердце вашего венценосного дракона я буду претендовать лишь формально.
– Ваша прямолинейность подкупает. – Было невозможно понять, какие чувства сквозят в голосе лорда. – Но вы еще не понимаете, в какую игру оказались втянуты. Отбор – лишь верхушка айсберга, но даже с этой верхушки вам так просто не сбежать.
Я бы еще многое могла сказать и непременно сделала бы это, но Шайрэн счел разговор оконченным. Сообщив, что меня проводят, он самолично довел меня до выхода из своих покоев и напоследок добавил, что уже этим вечером у меня появится возможность увидеть Эйдана Райхара, на сей раз – в человеческом облике.
Перед тем как уйти, я едва не поддалась порыву возобновить разговор, но все-таки сдержалась. Видела, что говорить лорд больше не намерен, а он производил впечатление того, чьи решения всегда тверды и непоколебимы.
– Удачной аудиенции у правителя, – вежливо, но с нотками сарказма бросила я напоследок. – А его сыну передайте, что более очаровательной летающей ящерки мне еще не встречалось. Впрочем, не нужно. Я скажу об этом сама. Вечером. Лично.
Оставив за собой последнее слово, я в сопровождении двух стражей двинулась вперед по коридору, с трудом удерживаясь от того, чтобы сорваться на бег.
Старый кукольник бросил макет, с которым возился последние несколько часов, когда в комнату влетела его дочь. Резко поднявшись с места, он устремился к ней навстречу, и через несколько мгновений она в порыве радости бросилась к нему на шею.
– Так это правда? – растерянно гладя ее по волосам, спросил кукольник, в голосе которого едва ли звучала радость.
– Правда! – поглощенная вихрем эмоций, Диара не обратила на это внимания. – Я так счастлива, папа! Так счастлива…
Отстранившись, он все так же растерянно всмотрелся в ее лицо, заглянул в лучащиеся зеленые глаза и неуверенно улыбнулся.
– Для меня нет ничего важнее техномагии и твоего счастья. Но… ты ведь не хуже меня знаешь, какие риски несет в себе отбор. И драконы… они не такие, как мы. Может быть, твое участие еще можно отменить? Как-то переиграть?
Высвободившись из родительских объятий, Диара отступила на шаг назад.
– Как ты можешь такое говорить? – с обидой возмутилась она. – Впрочем, здесь удивляться нечему… Ты только на словах хочешь моего счастья. Но, даже говоря о нем, ставишь на первое место свои изобретения! Этих своих кукол, которые давно значат для тебя гораздо больше, чем я!
– Это не так. – От неловкости спрятав руки в карманы брюк, кукольник покачал головой. – Совсем не так, Диара. Я беспокоюсь о тебе. Ты… ты же понимаешь, что шансы победить в отборе невелики, а мне не хочется, чтобы после проигрыша твое хрупкое чувствительное сердечко оказалось разбито. Скажи, – не дав дочери ответить, без перехода спросил он, – эти слухи правдивы? Тебя и вправду избрала Тень?
Некоторое время Диара молчала, борясь с противоречивыми, душащими ее эмоциями. Она бы и хотела сказать правду, поделиться тем, что одновременно и радовало, и сильно ее тревожило, но не могла. Никому не могла рассказать о том, как стала одной из участниц отбора, даже родному отцу. В этом замке у стен имелись уши, и говорить что-либо следовало с большой осторожностью. Даже здесь – в техномагической мастерской, куда закрыт доступ посторонним.
– Да, – наконец ответила Диара, избегая смотреть отцу в глаза.
И, чтобы он ничего не заподозрил, перевела разговор на оставленный на столе макет. Подойдя ближе, провела кончиками пальцев по гладким перепончатым крыльям, очертила покрытый мелкой чешуей корпус, из которого местами торчали железные спицы, болты и части миниатюрных механизмов.
