— Кого волнует это будущее? — пробурчала Люси.
— Наиболее перспективных нанимателей, — заметил Энтони. — Университетский диплом — это ощутимое преимущество. Особенно, — добавил он холодно, бросив взгляд на сына, — когда это диплом по какому-нибудь дельному предмету. Что ты будешь изучать, если решишь продолжать учебу?
— Экономику.
— Великолепный выбор. — И Энтони посмотрел на сына так, будто хотел сказать: «Ты слышал это?»
— Для меня нет ничего проще. У меня способности к естественным наукам, но я ничего не смыслю в искусстве и во всем таком.
Джессика начала понимать, почему Марк нравился Люси. Он творческий человек, артистичный — хорошо разбирается в той области, в которой она сама всегда будет только зрителем. И к тому же, подумала Джессика с облегчением, он вовсе не сумасброд, как она поначалу воображала.
С этой точки зрения, если не принимать в расчет всего остального, вечер удался, потому что она по крайней мере успокоилась. Поведение Люси, может, и изменилось в худшую сторону за последнее время, но не было нужды обвинять в этом кого-то кроме нее самой. Дети растут и, само собой, меняются, с этим ничего нельзя поделать. Она задумалась и не следила за ходом беседы, но услышала краем уха, как Люси спросила Марка, не хочет ли он пойти на вечеринку. Вскинув голову, Джессика немедленно выпалила:
— Даже и не думай об этом.
— Это не совсем вечеринка, — попыталась объяснить Люси, — Кэт и еще несколько человек собираются пойти в клуб, там играет группа ее брата.
— Мне не интересно, куда идет Кэт с друзьями, — резко возразила Джессика. — Ты же отправляешься со мной домой. Завтра в школу и…
— И мне нужно пораньше лечь спать. Мам! Ты говорила это, когда мне было восемь лет! К тому же, — она взглянула на часы, — еще только половина десятого.
Половина десятого! Джессике это не казалось ранним временем. Обычно к десяти вечера она уже была в постели, утомленная после рабочего дня и мечтающая только о том, чтобы уснуть.
— Не в этом дело, — сказала Джессика, не желая объяснять дочери в присутствии всех, что половина десятого — вовсе не начало вечера. Она чувствовала, что Энтони следит за их перепалкой с интересом, и инстинктивно догадывалась, что он не из тех людей, которые рано ложатся спать. У нее было чувство, что его ужасно позабавит подобное признание с ее стороны, и она ни в коем случае не собиралась давать ему повод для насмешек.
— Ну тогда в чем же? — настаивала Люси, не желая сдаваться. Она скрестила руки и приготовилась к долгому спору.
— Дело в том… — начала было Джессика.
— Почему вы не разрешите ей пойти? — спросил Энтони, чем привел Джессику в ярость. — В порядке исключения. В конце концов, сегодня у нас не совсем обычный вечер…
Джессика повернулась к нему рассерженно.
— Я не думаю, что это вас касается, мистер Ньюман.
— О Боже, мама. Ну не будь ты такой отставшей от жизни. Тебя послушать, ты словно и молодой никогда не была.
А я никогда и не была… Джессика чувствовала, что готова расплакаться. На меня навалились заботы и ответственность до того, как я узнала, что такое молодость. Не то чтобы я жалела об этом, но это на самом деле так.
— Хорошо, — сказала Джессика сквозь сжатые зубы.
Люси сияла, довольная тем, что вышло так, как ей хотелось. Она начала оживленно болтать с Марком — на ее лице не было и следа от той вымученной вежливости, с которой она разговаривала раньше.
— Почему бы вам уже не отправиться? — предложил Энтони. Он посмотрел на Люси: — Я отвезу твою маму домой.
Это заставило Люси замолчать. Она окинула их быстрым взглядом, затем пожала плечами и поднялась.
Как только они отошли достаточно далеко, Джессика набросилась на Энтони:
— Да как вы посмели? Как вы осмелились вмешиваться, потакать Люси в ее желании отправиться сейчас в ночной клуб? Вы же согласились на этот вечер, потому что мне нужна была ваша помощь!
— Вам не пришло в голову, что то, что я сделал, было, по моему мнению, именно помощью?
— Нет.
— Чего бы вы добились, если бы настояли на своем? Вы, возможно, обе поехали бы домой и все равно проспорили бы до полуночи.
Он был так ужасающе спокоен, когда говорил об этом, что Джессике хотелось закричать.
— Вы не отвечаете за мою дочь, мистер Ньюман. Если я решаю, что мы едем домой и спорим до полуночи, то это мое решение. К вам это не имеет никакого отношения!
— Что ж, вполне справедливо, — пожал он плечами. — В таком случае примите мои извинения.
Если бы он действительно чувствовал себя виноватым! Ни капельки. Он просто вел себя дипломатично, потому что это был самый простой способ избежать неприятностей. Очень скоро он будет сидеть в такси, или в собственной машине, или в чем он там сюда приехал, уносясь прочь из ее жизни и от всех ее проблем.
— И если вы позволите, я оплачу свою половину счета, — холодно обратилась она к нему. Что она и сделала со всей тщательностью, постаравшись не ахнуть при виде суммы. Как одинокий родитель, который к тому же зарабатывает не слишком много, Джессика привыкла подсчитывать в уме, сколько необходимых товаров могло бы быть куплено на те деньги, которые она истратила за один вечер.
— Я на машине, — сказал Энтони, вставая, — и отвезу вас домой.
— Не беспокойтесь. Я могу поймать такси.
— Ну же, не будьте такой упрямой. — (Эти слова заставили Джессику бросить на него сердитый взгляд.) — Кроме того, я хочу поговорить с вами об этом вечере.
Джессика пристально посмотрела на него, не зная, как отнестись к его предложению. Он оказался на высоте: организовал эту встречу, какой бы бесполезной она ни была, хорошо справился со своей ролью. Что тут обсуждать?
— Где вы живете? — спросил он, проходя к своей машине и открывая для нее дверцу.
Как может, удивилась Джессика, такая огромная машина внезапно показаться такой крошечной? Присутствие Энтони давило на нее, душило ее.
Когда она смотрела на него, ей казалось, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Острое ощущение! Можно было подумать, что Ньюман — первый мужчина, с которым она имела дело за долгие годы! Она, заставив себя успокоиться, назвала ему свой адрес и предоставила полное право решать, как добираться до этого места.
— Я обычно езжу на метро, — сказала она вежливо, решив, что лучше будет вообще избегать прямых взглядов на него, раз уж это вызывает у нее такое сердцебиение. — Я действительно плохо знаю дороги в Лондоне. До хорошо знакомых мне мест я могу доехать, но, боюсь, этим мои знания и ограничиваются.
— Да, в Лондоне трудно ориентироваться, — согласился он, взглянув в путеводитель и выруливая с обочины на дорогу с видом человека, который понял, куда ехать.
