Во многом она была права, но только этого знать ей было необязательно. Тем более что я не считала себя ниже её. Моё воспитание и привитая Феликсом покорность граничили с аристократическими манерами. Я гордо держалась весь вечер и сейчас под гнётом ситуации сдаваться не желала.
— Мне и без того неловко, я оставил тебя скучать, — один размашистый шаг и вот уже Абрамов возвышался надо мной, стоя почти вплотную. — Предлагаю немного прогуляться.
Дожидаться приглашения не стала. Протянула руку и позволила начальнику начать представление, из-за которого я собственно и была сюда приглашена.
Под руку мы молча обошли столы и направились к выходу в сад. Скованность ощущалась в каждом моём движении, хотя множество вопросов вертелось на языке.
— Вам стоило меня предупредить, — оказавшись наедине, я первая прервала гнетущую тишину.
Абрамов наконец-то остановился, хотя я по инерции сделала ещё один шаг, прежде чем, буквально уткнуться носом в широкую мужскую грудь. Напряжённый торс ощущался сквозь нашу одежду. А пряный парфюм лениво обволакивал своим ароматом.
Стоп, Соня, не смей играть на его правилах.
— И об этом тоже, — гордо вздёрнула подбородок, посмотрела на начальника снизу вверх.
Хотела отступить на шаг и разорвать неловкое уединение, но цепкие пальцы уже легли мне талию, не позволив шевельнуться, притянув ещё ближе.
— С меня хватит загадок. Что ты успела узнать за столом, что теперь отчитываешь меня?
— Жена, — лаконично ответила я, заметив, как Егор Алексеевич напрягся, сжав талию почти до боли своими пальцами. — Вы женаты? Разведены? Почему ходите на официальные мероприятия с фальшивыми пассиями?
6Абрамов не спешил мне отвечать. Смотрел так, словно гипнотизировал и продолжал молчать. Я невольно сглотнула, почувствовав себя неловко под его пронизывающим взглядом.
— Вы требовали подробности моей личной жизни, — затараторила, чтобы наконец разрушить гнетущую тишину. — А сами не потрудились рассказать о своей. Это как минимум нечестно. Вы могли бы меня предупредить, чтобы я не выглядела глупо!
— Ты…
— Что я? — в недоумении посмотрела на Абрамова, который успел немного расслабиться.
— Мы же договорились перейти на ты, — натянуто ухмыльнулся, а потом отступил в сторону. Словно в замешательстве потёр затылок, потупив взгляд. — Сейчас я не женат, поэтому и говорить об этом, не считаю нужным, — с недовольством отрубил Абрамов отворачиваясь. — Давай вернёмся в зал, пока папарацци не притащились сюда.
И, как он был прав…
Едва мы вышли из-за куста акаций, за которым словно прятались ото всех, на нашем пути показался фотограф. Он скучающе обводил взглядом сад, попеременно щёлкал вспышкой камеры, снимая выставленные экспонаты авто. И конечно, заметил нас, так не вовремя появившихся словно из ниоткуда. Сразу почувствовал сенсацию. Ведь наверняка со стороны выглядело так, что
богатый бизнесмен, решил укрыться в саду, со своей новой пассией. Парень ринулся к нам, держа фотоаппарат на вытянутой руке, перед собой.
У меня не было времени хорошенько подумать, о своём глупом и безалаберном поступке. Я просто шагнула к Абрамову, приблизившись вплотную. Схватила за ворот пиджака, привстала на носочки, потому что мужчина оторопело замер и не собирался склоняться ко мне… А потом коснулась его губ своими.
Мне было ужасно неловко. Но страх, попасть в новостную ленту, какой-нибудь социальной сети, был намного сильнее, чем неловкость перед этим мужчиной.
Я прижалась к его губам и разомкнула свои, чтобы хоть немного изобразить видимость поцелуя. Неожиданно одна рука Абрамова легла на мою поясницу. Вторая тесно обняла за плечи. Его губы стали отвечать на мой поцелуй, и тогда мне стало совершенно не по себе.
Странно, но было не противно. Я думала, что никогда больше никого не поцелую, после Феликса. А теперь делала совершенно обратное, убеждая себя, что это во благо. И что у меня не было другого выбора.
Тёплые губы мужчины стали доминировать в поцелуе. Абрамов словно увлёкся процессом, и тогда мне стало по-настоящему страшно. На меня обрушилось сожаление.
Я хотела отпрянуть, но краем глаза вовремя заметила, что фотограф без стеснения навёл объектив и сделал несколько кадров. Не разрывая поцелуй, Егор Алексеевич выставил руки, жестом запрещая ему фотографировать.
Удивительно, но это помогло, а уже в следующую секунду, я заметила, что парень уходит.
Надавив на грудь начальника ладонями, резко отпрянула в сторону. Часто дыша, и нервно озираясь по сторонам, мечтала лишь провалиться сквозь землю. Не знала, как посмотреть ему в глаза. Даже к увольнению морально подготовилась.
— Должно быть, всё очень серьёзно, София, — его строгий голос прозвучал возле самого уха.
Я вскинула голову и посмотрела в голубые глаза, которые оказались лишь в паре сантиметров от моих глаз.
— Причина, твоего нежелания попадать на фотографии, должна быть очень весомой. Иначе, ты бы не стала меня целовать.
— Ты прав, не стала бы, — хотела оправдаться, а получилось с каким-то пренебрежением.
Егор Алексеевич, удивлённо вскинул брови.
— Я не в твоём вкусе? — изумился он. — Недостаточно воспитан? Да и ты, я смотрю не блещешь воспитанием. Накинулась на меня…
— Так, всё, хватит, — накрыла его рот ладонью. Он откровенно издевался, а я покраснела до кончиков ушей. — Не могли бы мы просто забыть об этом? — почти взмолилась. — Обещаю, я больше не буду.
Убрала ладонь с его губ. Поспешила отойти в сторону.
— Хорошо, забыли, — на удивление быстро сдался начальник. — Теперь давай без происшествий вернёмся в зал и насладимся вечером.
Он согнул руку в локте, и я поспешно схватилась за него. Неторопливо зашагала с ним в ногу, низко опустив голову. Мне не хотелось больше встреч с папарацци. Решиться на такой дерзкий поступок ещё раз, я бы вряд ли смогла. На этот раз в планах было просто сбежать, и выставить себя дурочкой… А потом получить увольнение, в самый первый рабочий день. Это был бы мой личный рекорд. Первая работа, первый рабочий и огромный провал, потому что я пряталась от первого мужа. Единственного. Потому что больше не планировала выходить замуж.
