Так мой бандит меня хотя бы не трогал. Ну, подумаешь, наорал пару раз. Нет, надо срочно возвращаться обратно. Лучше пусть Молот, как и грозился, привяжет меня к кровати. Зато буду лежать в тепле и сухости. Ну, если быть точной, то не в сухости, потому что ходить мне, видимо, придётся под себя, меня же предупреждали.
Да плевать, это всё равно лучше, чем тут бродить.
Окончательно убедившись в том, что надо возвращаться обратно, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и тут же замираю, чувствуя, как глаза наполняются слезами, а горло сжимает в стальные тиски удушающего отчаяния.
Я не знаю в какой стороне хижина. Вообще не помню, даже примерно. За те часы, что я брожу по лесу, я столько раз петляла и сворачивала, что окончательно запуталась, где север, а где юг.
Меня накрывает волной такой сумасшедшей паники, что кажется я вот-вот упаду в обморок. Даже голова начинает кружиться. Я уже не пытаюсь сдерживать себя и начинаю громко рыдать, слушая, как мой голос эхом разносится по ночному лесу.
В этот же момент слышу за спиной шелест мокрых листьев и, резко развернувшись, в ужасе округляю глаза.
В десятке шагов от меня из-за веток густого кустарника торчат огромные рога, и до меня доносится тяжёлое пыхтение страшного зверя, наблюдающего за мной из-за своего укрытия.
— М…мам…ма… — шепчу одними губами, пятясь спиной назад, а в следующий момент срываюсь на бег и несусь в неизвестном направление, раздирая горло бешеным ором — МАМА!!! МАМОЧКА! ПОМОГИТЕ! УБИВАЮТ! ЧУДОВИЩЕ.
Я несусь почти вслепую, вообще не разбирая дороги. Мокрые ветки хлещут мне в лицо, но я не обращаю на них внимания. В голове бьётся одна единственная мысль: «Бежать. Бежать как можно быстрее. Не оглядываясь и не останавливаясь ни на секунду».
При этом мне всё время кажется, что страшное животное продолжает меня преследовать. Оно точно где-то близко, вот-вот догонит и сожрёт меня вместе с этими чёртовыми галошами. В конце концов, моя психика не выдерживает такого накала, и я на бегу оборачиваюсь назад, чтобы убедиться в отсутствии слежки. В тот же момент моё тело врезается во что-то твёрдое и тёплое.
Замерев на месте, поворачиваю дрожащую как у эпилептика голову на остановившее меня препятствие и упираюсь взглядом в мощное тело.
Ну всё. Вот и он. Маньяк.
10 глава Молот
Дурочка мелкая. Сбежала. Мля. Ну за что мне это наказание? Да, святым я никогда не был, но не до такой же степени. Когда заканчиваю обрабатывать и перевязывать рану, и выхожу из хижины, чтобы позвать назад Лесю, которая должна была топтаться где-то рядом, обнаруживаю, что девчонки нет.
Еще и ускакала полураздетая, дура, блин. Осенью в незнакомом лесу, в дождь, да еще и в темноте она точно не выживет.
Мля, Молот, лучший вариант для тебя сейчас — бежать самому. Собирай манатки и сваливай отсюда. Черт с ней, с девчонкой этой бестолковой. Говорил же ей не рыпаться, а она сама тебя не послушала. Ты че, нянька ей?
Но я, как чокнутый, направляюсь в ту сторону, куда могла рвануть Леся. Назовите меня больным, помешанным, или гребаным джентльменом, да похрен, я просто не могу оставить ее там одну. Мне необходимо убедиться, что с малой все в порядке.
Вблизи хижины и под деревьями остались следы от галош. Благодаря широким ветвям дождь не успел их полностью размыть. Это дает мне возможность отследить, в какую сторону пошла Леся. Будто бы в помощь на небе расходятся тучи, и свет луны позволяет четче разглядеть следы на грязевой жиже. Девчонка побежала туда, откуда мы пришли. Это хороший знак — хоть в сторону озера или оврага не рванула, дурная. Но дорога, что ведет к трассе, сильно петляет. И заблудиться на ней довольно просто, если хорошо не выучить местность.
Смачно выругиваюсь и шагаю в лесную чащу, надеясь, что беды еще не случилось.
Но Лесю не получается найти в течение нескольких часов. Я уже плюю на всякую безопасность, и начинаю горланить на весь лес.
— Леся, черт тебя дери, где ты?!
Мля, Молот, может, ты идиот полный? Девчонка могла уже добежать до трассы и рассказать, что случилось, и где ты ее держал, а ты ходишь, орешь и ищешь ее, вместо того, чтобы спасать свою задницу.
И будто в противовес доводам рассудка я снова зову ее.
Уже потеряв надежду отыскать девчонку, прислоняюсь спиной к стволу дерева и тяжело вздыхаю. Бочину жжет. Перед глазами мутнеет от слабости. Опять кровотечение открылось сильное. А Леси все нигде нет. Ну и попал ты, Молот, с этой белокожей нимфой с придурью. Не менты поймают, так кровью истечешь.
Неожиданно в глубине леса справа от меня раздается дикий вопль.
— Помогите! Чудовище!
Конечно, в этом жутком визге я сразу узнаю Лесю. Наплевав на боль, я быстро шныряю между веток и почти бегом направляюсь на звук. Темнота — хоть глаза выколи. Луна снова скрылась за тучи, но я продолжаю упорно бежать вперед, все еще слыша надрывный крик девчонки. Что, мля, мать ее, могло случиться?!
И когда уже буквально слышу ее дыхание в нескольких метрах от себя, Леся с размаху врезается в мою грудь. Поднимает на меня взгляд своих огромных глаз и начинает вопить еще сильнее.
Я хватаю ее за плечи и легонько встряхиваю.
— Леся, черт тебя дери! Ты чего вопишь?! Это я!
Хотя… я же ее похитил. Вряд ли она рада нашей очередной встрече.
Внимательно оглядываю ее бледное лицо. Оно все покрыто мелкими царапинами — наверняка ветки хлестали, пока девчонка бежала. Покусанные губы посинели от холода и дрожат. Зрачки расширены, взгляд мечется из стороны в сторону. Я понимаю, что Леся в панике и, кажется, даже не узнает меня.
— Рога… там… Чудовище… И вы… маньяк… Я умру… умру!
Чего? Рога? Чудовище?
Заглядываю за спину девчонки, но никого не вижу. Наверное, Леся наткнулась на лося — в этих лесах они довольно часто встречаются. В темноте девчонка испугалась животного, хотя лоси редко нападают на людей. В основном эти животные не опасны для человека.
— Леся! — снова встряхиваю ее хорошенько. — Успокойся и посмотри на меня! Леся!
— Меня никто не спасет… Никто не спасет!
— Леся, да черт же тебя взял! Ну-ка посмотри мне в глаза. Давай вспоминай адрес. Помнишь, ты всегда его повторяла? А я вот забыл. Напомни мне, пожалуйста. Я хочу еще раз его услышать. Это адрес важного тебе человека? Может, это твой адрес? Или чей?
Она не моргает какое-то время. Смотрит нервно и тревожно, а слезы беспрерывно текут по ее бледным щекам, смешиваясь с каплями дождя.
— Улица Космонавтов, четвертый проезд, — наконец начинает лепетать малая дрожащим голосом, — дом двадцать три, подъезд единственный, третий этаж, сорок восемь ступеней, десять шагов вправо, квартира номер двадцать четыре, звонок звучит, как по. пп. пугайчики. Это мой ад. дрес. Я… т. там живу.
