— Почему ты не говорила мне об этом раньше? — Он налил сок в два стакана и один протянул ей. — Я знал только, что твою мать обвиняли в склонности к бродяжничеству, И что Феба забрала тебя из приюта, взяв с матери обещание отказаться от тебя. Но остальное слышу впервые. Я думал, что ты доверяла мне, как другу, Грейс.
— А ты сам разве был со мной откровенен тогда? — с вызовом спросила она. — Сомневаюсь.
— Я рассказывал все, что считал нужным. Думаешь, я перед кем-то, кроме тебя, раскрывал душу?
Грейс вспомнила, как через несколько недель после того, как отец Джоша оставил семью, его мать укатила с любовником в Японию, откуда прислала письмо. Джош, едва взглянув на конверт, тут же разорвал письмо, не читая. Грейс удивленно ахнула, а он равнодушно произнес:
— Это от моей матери. Извини, ты, наверное, хотела взять себе марки с конверта.
Хотя Джош притворялся равнодушным, но дрожь в голосе и закипевшие в глазах слезы выдавали его. В порыве жалости Грейс обняла друга своими топкими руками и прижала к себе, а он беззвучно расплакался горькими слезами.
— Так почему ты молчала об остальном? — Голос Джоша вывел ее из задумчивости, и она перевела на него взгляд.
— Я боялась, — глядя ему в глаза, прямо ответила Грейс.
— Чего?
Грейс опасалась того, что, узнав о ее прошлом, Джош отвернется от нее, но даже сейчас не хотела в этом признаваться.
— Я боялась, что соседи вынудят нас с Фебой уехать в другой город.
— Но это нелепо!
— Теперь я это понимаю. Майкл слишком любил Фебу, чтобы обращать внимание на неодобрение и давление соседей.
Родители Майкла тоже не одобряли выбор сына. За все время оба ни разу так и не приехали к молодоженам. В отличие от матери Фебы и Грейс, которая изредка, но все же навещала дочерей.
— Я не осознавала прежде, насколько особенным был твой брат.
— Мы многих оцениваем по достоинству только после того, когда теряем их. — Он перевел взгляд на спавшую в своей кроватке Поузи. — Теперь все зависит только от нас.
— От нас? — Сделав глоток сока, она поставила стакан на стол и взяла тарелку, собираясь помыть ее.
— У Поузи должны остаться только самые лучшие воспоминания о детстве.
— И как ты предлагаешь это сделать, Джош? Будешь звонить ей и рассказывать о своих приключениях и описывать увиденные красоты? Или станешь присылать открытки с видами? У нее явно появится шанс собрать отличную коллекцию марок…
Грейс умолкла, стараясь унять поднимавшуюся в груди волну гнева. Упоминание про марки вырвалось у нее непроизвольно, по Джош обиделся.
— Извини, я… — Она хотела было сгладить резкий тон.
— Возможно, мне следует взять ее с собой в Австралию, — перебил он. — Эта страна отлично подходит для детей.
— Ребенку лучше всего там, где его окружают заботящиеся о нем люди, для которых его потребности стоят на первом месте. — Она повернулась к нему спиной. — Кто будет присматривать за ней в Австралии, пока ты покоряешь новые горизонты?
— Ты.
Она повернулась и посмотрела в его лицо:
— Это значит, что ты предлагаешь мне работу в качестве няни собственной дочери?
Не успел Джош ответить, как в дверь позвонили.
— Твой завтрак подгорел, — процедила Грейс и пошла открывать входную дверь.
На пороге передней стояла стройная моложавая женщина, одетая в яркую одежду из шелка и обвешанная драгоценностями. Она напоминала экзотическую птицу.
— Мама.
Гостья поставила чемодан на пол и обняла Грейс, окутав ее шлейфом пряного аромата. Впервые за столько лет Грейс не поторопилась высвободиться из ее объятий, чувствуя, что как никогда нуждается сейчас в участии близкого человека.
Наконец мать отстранилась от дочери и перевела взгляд на стоящего позади Грейс мужчину с ребенком на руках.
— Здравствуй, Доун, — поздоровался он.
— Джош… — Она кивнула в знак приветствия, но тут же ее взгляд упал на младенца, которого тот с видом торжествующего собственника держал на руках.
При виде этого выражения лица Джоша у Грейс кровь застыла в жилах. Но Доун ничего не заметила и протянула руки к малышке:
— Привет, моя милая, ну-ка, иди скорее к бабушке!
На какое-то мгновение Грейс показалось, что Джош не отдаст девочку. Однако Поузи, привлеченная яркими цветами одежды Доун, доверчиво заулыбалась беззубой улыбкой, с интересом разглядывая незнакомку, потом потянулась к ней. Джошу ничего не осталось, как, помедлив, передать малышку бабушке.
— Я приму душ, — сказал он, обращаясь к Грейс. — Может, вы с Поузи пойдете на прогулку в половине девятого? У меня есть немного время перед деловой встречей, и я мог бы проводить вас. А раз Доун останется в доме, поэтому встретит мою мать, пока нас не будет.
— Ты не заскучаешь, немного побыв одна, мама? Мне еще потом нужно закончить свадебную диадему, которую заберут в конце недели. — Она повернулась к Джошу. — Мы с Поузи будем готовы к половине девятого.
Когда Джош ушел, Доун заметила:
— Этот человек очень упрям и совсем не похож на своего брата.
— Не похож, но они были действительно близки.
— Разве? — Она посмотрела на девочку, которую держала на руках. Поузи тоже рассматривала бабушку, сосредоточенно нахмурившись. — Если Джош сумеет стать опекуном Поузи, то он заберет ее в Австралию.
— Ничего не получится.
— Почему ты так в этом уверена? Она красивый ребенок, и, кажется, Джош остепенился.
— Что?! Да он не способен высидеть на одном месте и недели, а детям нужна стабильность и порядок. Он это понимает.
— Стабильность и порядок важны, — кивнула Доун, — но важнее всего любовь. — Она ласково посмотрела на внучку. — Феба, наверное, была очень счастлива. Все-таки Бог дал ей возможность пообщаться с Поузи хотя бы несколько недель.
— Да… — выдавила Грейс, не в силах произнести больше ни слова, потому что язык словно прилип к небу.
— А как дела у тебя, Грейс?
Дочь покачала головой, не желая сейчас разговаривать об этом.
— Пойдем в кухню, я накормлю тебя завтраком, — решила она сменить тему.
— Я не голодна, а только устала. Извини, что приехала так поздно и не успела помочь с похоронами.
Грейс тряхнула головой:
— Майкл и Феба оставили завещание. Похороны были тихими. Когда отдохнешь, мы сходим на их могилу. Джош тоже там еще не был. Он прилетел только вчера.
Мать кивнула и сказала:
— Мне надо позвонить и сообщить кое-кому о своем приезде. Возможно, потом я приму душ и вздремну.
