— Алис, я же тебе в тот день сказал, что мне понравилось и готов повторить. Какая легенда, милая? — Отстранил её, чтобы посмотреть в самые прекрасные глаза. — И откуда у тебя такая неуверенность в себе?
— Ром, ты себя в зеркале видел? — задала она неожиданный вопрос.
— Каждый день. Но при чём здесь это? — никак не мог понять, куда она клонит.
— Ты очень красивый. — Я немного растерялся от её пояснения. Никогда не думал о себе в таком плане, мне чуждо самолюбование. — А цвет твоих глаз просто завораживает.
— Кх… Алис, мне, конечно, приятно от тебя это слышать…
Я замолчал, прикидывая, как бы помягче попросить, чтобы она прекратила голову забивать этой хренью. Я? Красивый? Да это смешно! Если кто у нас и красавец вырастет, так это Сашка Лютов, он уже сейчас всех заставляет вздыхать от восхищения. Правда, парень по этому поводу впадает в ярость — не нравится ему всеобщее обожание. Более того, у нас все ребятишки привлекательной наружности: какие родители, такие и дети.
— …Это я тону в глубине твоих глаз, и ты для меня самая прекрасная девушка во Вселенной. Только ты занимаешь все мои мысли. Я не знаю, что ещё сказать, чтобы ты поняла, насколько дорога мне.
— Ничего не нужно говорить, я тебе верю. Просто этот год был полон боли и отчаяния, я думала, что потеряла тебя. Вот поэтому я ещё не могу до конца поверить, что все мои страхи беспочвенны.
Вновь всхлипнула.
«Ну, дядя Марат, сегодня ждёт тебя серьёзный разговор. Из-за твоей паранойи Алиса целый год жила в аду!» — мысленно обратился к паникёру.
Я молча достал платок и принялся вытирать её слёзы. Алиса трогательно-нежная особа, всегда такой была. Поэтому я всегда, когда с ней общаюсь, ношу платки — привычка.
— Ром, я не маленькая, сама справлюсь. — Выхватив платок, принялась приводить себя в порядок. — Кошмар! — смотря в зеркало смартфона, воскликнула она. — Теперь у тебя в памяти об этом дне всегда будет всплывать мой покрасневший нос.
— По мне, очаровательный розовый носик.
Нежно поцеловал в причину негодования Алисы. В ответ она фыркнула.
— Вот всегда ты ко мне снисходителен…
— Нет, я в тебя безнадёжно влюблён.
Она прижалась ко мне, обхватив руками.
— Ромка, я такая счастливая… Вот как груз с плеч упал, дышать так легко, и сердце больше болезненно не сжимается. Я такая впечатлительная… Как ты будешь с моим недостатком мириться?
— По мне, это не недостаток, а черта характера, благодаря ей ты тонко чувствуешь мир. Я вот толстокожий, и только ты помогаешь мне увидеть красоту вокруг, без тебя я словно слепой.
— Тоже мне скажешь… — хмыкнула она. — Ты очень красивые дома проектируешь, мне Кристина показывала твои работы. Разве такое может делать человек, который не замечает прекрасное?
— Так это работа, которую я люблю. Я говорю обо всём остальном. Кстати, у меня есть ещё для тебя подарок.
Достал из заднего кармана коробку с серьгами и подвеской с изображением колибри.
— Ромка, какая красота! Ты определённо меня балуешь, сразу видно, что это не бижутерия.
На этот раз она хоть отказываться не стала, а то была у неё фишка: минут десять поломаться, прежде чем принять подарок.
— Моя невеста достойна самого лучшего.
— Спасибо! — поднялась она на цыпочки и попыталась поцеловать меня в щёку.
С этим я был в корне не согласен, раз мы пара, пора прекращать с целомудренными поцелуями. Как выяснилось, Алиса была такого же мнения. Мы не могли надышаться друг другом, целовались, словно обезумели, прерываясь только чтобы сказать, насколько сильны наши чувства и как тосковали в разлуке. В итоге, когда мы засобирались домой, Алиса охнула, увидев в зеркале мотоцикла свои припухшие губы. А я мысленно позлорадствовал, представив реакцию дяди Марата. Ничего не поделаешь, дочка выросла, придётся ему принять сей факт.
Глава 6
К коттеджному посёлку мы подъехали, когда начало смеркаться. Заехав на территорию, я узнал от охранников, что весь наш табор на летней террасе шашлык готовит.
— А когда скажем всем о нас? — дёргая меня за рукав, с волнением спросила Алиса.
— Сейчас и скажем, не вижу смысла скрывать от них эту новость.
Приобняв свою впечатлительную, направился в сторону, где наши родственники что-то бурно обсуждали.
— Ром, как мои губы выглядят? — начала она паниковать.
— Обворожительно, так и хочется продолжить.
— Бельский, хватит подкалывать! — пихнула меня локтем в бок, возмущаясь.
— Без пяти минут Бельская… — подмигнул. — Ты как никто знаешь, что подколки — не мой конёк. Если я говорю, что обворожительно — верь. Хотя… сейчас твоего папу удар хватит. — Чуть не рассмеялся в голос, представив эту картину. — Алиса напряглась. — Не бойся, я его реанимирую.
— Надеюсь, до этого не дойдёт.
Колибри тяжко вздохнула, и мы вошли на террасу. Голоса резко стихли, все дружно посмотрели на нас. Кристина подмигнула мне — она одна знала, что я собрался сегодня сделать предложение.
— Приветствую вас, ромалы! — поздоровался я в своей манере с честной компанией.
Все дружно принялись отвечать.
— С приездом! — отец махнул шампуром, показывая глазами на мангал, что отойти не может.
— Не подкалываешь? — чуть слышно упрекнула подруга, с осуждением посмотрев на меня.
Я ответил не менее тихо:
— Алис, я всегда так их приветствую. Забыла?
— Извини, — одними губами ответила.
Только я хотел её успокоить, как:
— Сынок! — кинулась ко мне мама и посмотрела на покрасневшую Алису. — Ага… вижу, что вы не теряли время даром. Давно пора. — На пределе слышимости подколола она нас с Алисой, и моя скромница смутилась.
Пока мама тискала мою невесту, подошёл отец и, взглянув на мою подругу, выдал:
— Ничего не хочешь поведать нашему дружному табору?
— Хочу. Я сегодня Алисе сделал предложение…
— И я согласилась! — перебила колибри.
Тишину разрушил звук бьющегося стекла. Все разом повернулись на шум. А там дядя Марат замер, словно памятник.
— Марат! — рявкнули практически все в унисон.
Тот вздрогнул.
— Калагов, нервишки шалят? Или ты расстроен, что мой сын будет твоим зятем? — принялся на него наезжать мой отец.
— Папа, это правда? — дрогнувшим голосом, спросила Алиса.
Тут все как с цепи сорвались, принялись отчитывать будущего тестя. Больше всех возмущалась тётя Юля, а тот пытался оправдаться.
— Русалка, да я рад, что Ромка будет зятем.
