— Нашёл? — спросил я у демона.
«Надо сваливать отсюда. Ты сейчас пустой, я себя-то в тебе не ощущаю.»
Белиар уже которую минуту пытался разыскать, что же преподнесло мне Небо, и это его ужасно бесило.
«Да мы этих подпёрышей будем пачками валить. Ух, Марк, я прямо чувствую. Может, это дар Абсолюта? Может, я не там смотрю?»
Слушая его с полным безразличием, я лежал на холодных плитах. Целый день убил на дело, которое было отмечено высшими, как великое. Имел же я право отдохнуть?
Можно даже и поспать.
«Ты замерзаешь, Марк. Мне кажется, это не твои мысли, а сила Просветлённой. Ты катишься к полному равнодушию.»
Разглядывая статую, меня сначала коснулась мысль, а не снять ли с неё сильверит. Правда, потом я себя же отругал за кощунство.
«Вставай, на хрен, сильная воля!»
Я представил, как мы тащим по склону огромные куски металла, и улыбнулся. Сильверит, можно даже аурит.
«Ага, его ещё и переплавить надо. Если у тебя есть стихия огня, это не значит, что ты сможешь сделать оружие. Кузнецом просто так не становятся… Вставай давай!»
Крякнув, я всё же встал и пошёл к стене, где так и остался ворох свитков, с которыми сюда пришёл Тинаш. Тканевая сумка на длинной лямке, куда можно было их сложить, обнаружилась тут же, рядом.
Пока я сворачивал листы, Белиар во мне разглядывал рисунки на стенах вокруг.
«Вот оно как… Да тут у них своя история.»
— А что, всё было по-другому?
Я ожидал услышать версию создания мира от самого демона, но тот лишь мысленно отмахнулся:
«После всего услышанного это покажется тебе чушью. Но мы-то в Тенебре знаем, что сначала была Бездна.»
— А звери говорят, что Небо.
«Ну, раз говорят…»
Перед тем, как свернуть каждый лист, я пробегал по нему взглядом. В основном это были рисунки, которые несли в себе какую-то информацию о событиях, но тут даже демон бился в догадках.
«Вера Просветлённых объединяет обе веры, насколько я понимаю», — Белиар явно видел что-то своё в некоторых рисунках, — «Вроде как Небо увидело своё отражение океане, и так появилась Бездна. Ну, что за ересь?»
Я чуть не засмеялся. Дитя Бездны возмущается ереси?
«А нули, по их вере, так вообще были всегда. Пришли из нулевого дня.»
— Да, ноль Мордаш рассказывал об этом. О нулевом дне творения, — кивнул я.
«Какой ещё нулевой день? Хотя…» — Белиар задумался, — «Ведь если есть первый день, значит, у него есть «вчера»? Знаешь, никогда не думал над этим.»
Я пожал плечами, сворачивая очередной свиток, но взгляд зацепился за него.
Это был не рисунок, а таблица, полная каких-то символов. В предвкушении успеха я развернул лист рядом с горящей чашей.
Один знак я узнал. Светлячок, и стрелка вверх.
Кажется, в шахте под Вольфградом был этот знак. Он был начерчен перед тем помещением, где я обнаружил жилу коррупта, и где валялась одежда сгоревших нулей.
Знак смерти.
«Верно. Дух, устремляющийся к Небу.»
— Что это, трактат? — я рассматривал ряды значков.
Кроме знака смерти, тут были ещё знаки. Вроде египетского анкха, знака жизни — крест с кружком сверху. Помнится, Хали смогла смастерить облачко такой формы, чтобы спасти мне жизнь в первый мой день в Нулевом мире.
Все эти знаки сидели в столбиках, и повторялись. Огонь, капля… Ага, ясно, это стихии, они тоже повторяются. Хотя тут не всё понятно, надо думать.
А вот сверху каждого столбика геометрические фигуры, и они уже не повторялись. Ясно, это шапка таблицы.
Я не сразу услышал, что Белиар посмеивается над моими рассуждениями.
Круг. Под кругом только знак жизни и смерти.
А вот под остальными куча значков — и стихии, и смерть, и жизнь.
Палец двинулся по верху таблицы. Круг в квадрате. Круг в пятиугольнике. Круг в треугольнике. Круг в круге. Глаз…
Я пробежался пальцем по геометрическим фигурам до самого конца — глаз в треугольнике. А вот под ним значков не было.
Некая догадка смутно забилась в мыслях. Здесь наверняка скрыт тот самый смысл, который увидел Тинаш. Все эти знаки что-то объединяло…
Белиар захохотал.
— Демон, какого хрена? — возмутился я, — Ты что-то знаешь?
«Нет, что ты. Ты действительно раскрыл тайну мироздания.»
— Выгоню, Беляшик.
Демон рыкнул — это прозвище его бесило.
«Игра это карточная», — уже без веселья отозвался он.
Я по-новому посмотрел на таблицу. Теперь всё ясно. Просто список мастей, и значение каждой карты в колоде.
— Что за игра?
«Везде по-разному называется, у нас в Тенебре «поднёбная семиступка». А здесь…» — Белиар задумчиво замолчал, — «Слушай, по-моему, «нулячья семиступка».»
— Сколько нахожусь в Инфериоре, ни разу о ней не слышал.
«Ну, каждый уважающий себя приор следит, чтобы в его землях в это не играли. Считается страшным грехом, что кидаешь небесные карты вместе с земными.»
Я поскрёб подбородок. Ну не мог Тинаш просто так с собой таскать этот свиток.
— А правила можешь мне объяснить?
«Долго рассказывать, тем более у нас в Тенебре мастей побольше. Сейчас попробую кое-что показать…»
Демон попытался что-то сделать, но я ничего не ощущал.
«Да твою человечью мать, поднёбыш. Давай уже свалим из этого храма, я тебе даже мысли передать не могу.»
Вздохнув, я пробежался глазами ещё по паре свитков. И понял, что это пентаграммы. Одна была хорошо знакома — меня в таком магическом узоре только держали в углу.
Он и до сих пор там, хотя Инфериор потихоньку забирал кровь. Рисунок в углу храма был уже бледным.
«Ага, причём это рассчитано именно на частицу Абсолюта.»
А вот ещё один свиток с пентаграммой был не знаком.
«Знаешь, я сам впервые это вижу. Надо пробовать, поднёбыш.»
— Ага, сейчас, — усмехнулся я, — Вернём тебе тело и на нём попробуем.
Я закинул сумку на плечо, осмотрелся ещё раз в храме. Демон напомнил мне про свиток, валяющийся возле расколотого алтаря. Та самая схема, которая позволила привязать его душу к моей. На листе до сих пор ещё были мои кровавые отпечатки.
Сумка оттягивала плечо, ноги еле волокли меня, но я поковылял к выходу. Наконец, оказавшись снаружи, я подставил лицо ледяному ветру.
