Будь готов удары держать.
© к/ф «Рокки»
Сауль
— Что значит, потерял? — грудь одномоментно стягивает жгучими кольцами напряжения. Все внутри цепенеет. — Ты гонишь, Макар? Как можно потерять девчонку? — выступая из-за стола, пронизываю водителя убийственным взглядом.
— Да она вольтанутая, — басит тот на срыве. — Не обессудь, Сауль, ей-богу, за неделю замахала меня твоя мурка. Борзота вшивая! Что угодно готов делать, только не с ней…
— Ближе к делу, Макар! Где она, твою мать?
Мурманский покрывается багровыми пятнами. Дергая ворот, резко выдыхает, прежде чем принимается за пересказ событий:
— Захотела она в магазин. Я, ясное дело, как ты постановил, отказал. Не положено же… Так она будто с цепи сорвалась! Давай арапа заправлять[6]: в бетон закатаю, на ходу выпрыгну… Я, х** знает, хозяйка все-таки… За ручку схватилась, дверь открыла — я по тормозам дал. Она и выскочила. Пока перестроился, нашел место для парковки — ее след простыл. Искал. Весь район промахал. Людишек, бля, спрашивал. Бегал, как сайгак. Ничего.
Смещая вес потяжелевшего тела, пытаюсь сохранять холодный рассудок.
— Макар, сука… Сейчас, когда у нас тёрки с Амурскими? Ты не в курсе, как в Мерсе двери блокировать?
— Бля, Сауль, ну, тупанул, растерялся…
— Как можно так тупить?
Машинально оцениваю степень его напряжения: красные щеки и шею, взмокший лоб, взгляд потерянный.
— А позвонить нельзя было?
— Кому? Ей? Так она вне зоны. До сих пор.
— Мне, Макар. Мне, — говорю почти спокойно.
Мурманский плывет от облегчения, но инстинктивно сохраняет пассивную настороженность. Это качество в нашей среде пожизненное, знаю.
— Как-то не подумал… — вздыхая, чешет бритый затылок.
— Хоролу за помощью звонить — не дело, — размышляю вслух. — Алла, Семёна с бумагами по Хорольской ко мне. Срочно, — отдаю распоряжение по селектору.
Отключаюсь, не дожидаясь ответа. Уверен, что все сделает максимально оперативно. Вернувшись в кресло, прижимаю к губам кулак и давлю Мурманского взглядом.
— Сауль, ну пойми ты…
— Не сейчас, Макар.
Мысленно накидываю варианты, куда она может пойти, кроме больницы и дома. Практически сразу вспоминаю эту ее подружку в овечьей шкуре.
— Вызывал? — замирает на пороге запыхавшийся Семён.
— Давай, давай, не стой в дверях, — тороплю словами и жестом.
— А что случилось?
— Внеплановая охота. Волчонок отбился от стаи.
— Подкидыш? — чуть усмехается Семён.
— Он самый.
— Какие варианты? Где ищем?
— Адрес подружки, Сеня. Ты же пробивал?
— Обижаешь, — звучит довольно. — Сейчас.
Свалив на стол папку, шуршит бумагами, а я уже поднимаюсь. Хватаю зажигалку с сигаретами.
— Есть.
— Едем. Ты за руль, Макар. Семён, с нами. Еще Назара возьмем. Набирай ему, пусть ждёт на парковке.
* * *
— Молодые люди… Молодые люди! Да что вы себе позволяете? — орёт сбоку возмущенная соседка. — Сейчас милицию вызову!
Дверь открывается, когда Макар с Сеней готовятся выносить ее вместе с коробкой. А эта мелкая зараза, жена, мать ее, которая, стоит на пороге и улыбается.
— Привет! А я как раз собиралась домой. Хорошо, что ты приехал!
Хорошо, что приехал???
Да ты, девочка, озверела так зарываться!
Столько людей поднял. Сам сорвался. А она стоит мне тут, выкаблучивается и овцой прикидывается.
— Успокойся, женщина, — смещаясь к соседской двери, елейным голосом басит Сеня. — Жить хочешь? Я тебя спрашиваю, хочешь? Звук убавь. Вернись в хоромы. И зарубку себе на будущее поставь, не мешать серьезным людям дела делать. На, вот, на гречку и апельсины, за беспокойство, — на этом бы и закончить, но нет же, Семён — знатный понторез. Иногда забывает, где и с кем находится. — А лучше цацку себе какую купи. Красивая ты баба, западло быть такой визгливой. Мужик у тебя есть? Почему это не мое дело? А если я интересуюсь?
— Сейчас же отойдите. Мне ваши деньги и интересы не нужны!
— Семён, это не так делается, — вываливается на площадку мелкая торпеда.
Прищурившись, наблюдаю за тем, как она имеет наглость еще и в этот замес мешаться:
— Вас как зовут?
— Света.
— Простите нас, пожалуйста, Света. У вас есть телефон? Есть, да? Можно попросить? Семён хочет вас в ресторан пригласить. Какой ресторан? Приличный. Улыбнись, Семён. Покажи себя с лучшей стороны.
С лучшей стороны, мать твою…
Дернув удавку, ослабляю ворот рубашки. Медленно перевожу дыхание, чтобы не выписать ей п**** прямо здесь.
— В машину! Быстро.
Ее счастье, хватает ума не препираться. Сбегает по лестнице с такой скоростью, словно я, бл*дь, за ней гнаться собираюсь.
Острых ощущений захотелось, девочка?
Я тебе их устрою.
Спокойно спускаюсь, давая себе время немного остыть.
Макар зло скалится. Семён, допетрив, что тоже малость рамсы попутал, помалкивает. Отправив его на заднее сиденье к Назару и девчонке, сам сажусь на переднее.
