Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
В груди словно раскручивалась сорвавшаяся с зажима пружинка. Когда беспокойство стало невыносимым, Северин решительно вышел на улицу.
Лагерь был погружен в утренний сон. Последние припозднившиеся компании разбредались по своим домам, а над озером легкой тюлевой занавеской висел туман.
Жадно вдохнув свежесть раннего утра, словно пытаясь выгнать из легких тревожащий запах табака, Северин зашагал в сторону леса. Теперь он знал, куда идти. Еще в детстве, когда что-то волновало или пугало его, Северин убегал в лес. «Не бойся леса. Он хороший. Он защитит…» – говорил, бывало, отец. И ошибался: лес не защитил его самого… Но думать об этом сейчас Северин не мог и не хотел. Он все ускорял шаг, а вскоре и вовсе перешел на бег.
И вот уже несся сломя голову через мокрые от росы кусты. Лес словно расступался перед ним, и молодые колючки малины скользили, не причиняя вреда. А Северин бежал и бежал – так быстро, словно от этого зависела его жизнь, и на сердце опускался благодатный покой… Ему казалось, что сердце увеличивается, вырастает в груди. Теперь-то в него уже можно вместить все счастье…
Северин проснулся, улыбаясь. Обоняние щекотал легкий и приятный запах сосновых иголок. Он открыл глаза – сосновые лапы и вправду раскачивались высоко над головой. Сквозь них, как сквозь занавески в спальне, просвечивало солнце, ложась на покрытую мохом землю причудливым изящным узором.
Парень сладко потянулся. Оказывается, он заснул прямо в лесу, свернувшись калачиком у старой сосны. Северин не помнил, как ложился, в памяти сохранилось лишь сладостное ощущение бега по утреннему пробуждающемуся лесу, который, кажется, сам стелется под лапы… «Под лапы…» – поймал Северин за хвост странную мысль и улыбнулся – кажется, он так сроднился с лесом, ему так хорошо и комфортно тут, что он уже думает о себе как об одном из лесных обитателей-животных. «Конечно, под ноги», – поправил себя парень, поднимаясь с мягкой моховой подушки.
Он спал всего-то часа два-три, но чувствовал себя необыкновенно бодрым и сильным.
Где-то в ветвях пели птицы, сквозь сосновые ветки проглядывало ярко-васильковое небо, а вокруг было так красиво, что сердце начинало чаще стучать в груди. «Жаль, что здесь нет Арины, – подумал Северин, – ей бы понравилось». Он ничуть не сомневался, что именно она, одна из немногих, способна почувствовать эту неброскую и в то же время такую всеобъемлющую красоту.
Очень хотелось есть, и Северин как-то само собой вышел на солнечную полянку с земляникой, потом отыскал небольшой ручеек, где умылся, и только тут вдруг подумал о друзьях, которые наверняка беспокоятся о нем.
Хотя Северин оказался довольно далеко от лагеря, парень вовсе не беспокоился об этом. У него всегда было хорошо с чувством направления, и сейчас, даже не определяя по солнцу север, юг, запад и восток, он просто двинулся в нужную сторону, тихо насвистывая под нос незамысловатую мелодию.
Он шел и думал, как хорошо было бы, если бы рядом вдруг оказалась Арина. Они бродили бы по лесу целый день, нашли бы полянку земляники – примерно такую, как он обнаружил недавно. Там можно было бы упасть в траву и осторожно срывать губами крупные сладкие ягоды, и кормить ими друг друга, и целоваться… Это стало бы прекрасной волшебной сказкой, жить в которой не наскучило бы ни ей, ни ему…
За этими мыслями Северин и сам не заметил, как вышел к стоянке. Лагерь уже просыпался, такой же, как всегда, и только черный круг кострища свидетельствовал о том, что вчерашняя ночь не являлась плодом воображения.
Глеб, Александра и Динка уже проснулись и встретили Северина с явным облегчением.
– Ты что, так и не ложился? – приветствовал друга Глеб.
Северин широко улыбнулся.
– Ну почему же? Я просто прекрасно выспался. Знаете, сегодня замечательный день!
Динка искоса наблюдала за ним.
– Знаешь, ты просто светишься, как будто тебе в уши лампочки вставили, – пошутила девочка в своей экзотичной манере. – А вообще кажется, будто в тебя сто пунктов маны вкачали, – добавила она после недолгой паузы. – Может, ты язычник и тебе Купала силы грантует?
Северин, не слишком прислушиваясь к ее словам – что еще можно от Динки, кроме компьютерно-игровых аналогий, услышать, – покосился на Александру как на самого дисциплинированного и ответственного члена группы.
– А нет ли у нас чего-нибудь мясного пожевать? – спросил он, сглатывая слюну. – Очень есть хочется!
Земляника – это, конечно, очень вкусно, но ненадолго, и ничто не сравнится с сочным ароматным куском мяса, чуть прижаренным на сковороде – с тоненькой кромочкой золотистого жира, мягкого, сочного мяса!..
– Да, – спохватилась она, – и вправду можно бы позавтракать. Дин, пошли, поможешь мне с бутербродами.
Девчонки удалились, и Северин остался с Глебом один на один.
– Кажется, ты с кем-то вчера познакомился? – спросил Глеб с деланым безразличием.
– Д-да… – Северину не хотелось говорить об Арине. Это было то же самое, что трогать грубыми руками едва распустившийся нежный цветок.
Глеб кивнул и не стал приставать с дальнейшими расспросами. Кажется, он понимал все даже без слов, и Северин почувствовал огромную благодарность.
Они стояли на веранде, облокотившись на перила, и молча смотрели на озеро. «Там, именно там я впервые поцеловал ее», – думал Северин, глядя на мерно качающиеся толстые камышины.
– Кстати, – сказал Глеб, когда девочки принялись накрывать на веранде простой деревянный стол, – а мы получили новое задание.
– Правда?! – взвизгнула Динка, едва не выронив хлеб, который держала в руках. – Как здорово! Значит, мы скоро отсюда уедем?!
В голосе девочки слышалась такая откровенная радость, что Северин взглянул на нее укоризненно.
– Это ты у нас лесной житель, – пояснила Динка, состроив рожу и показав товарищу язык. – А тут, между прочим, связь нестабильная. Бывает, конечно, хуже, но и лучше я, честно говоря, видала.
– Кто о чем, а Дина об Интернете, – заметил Глеб, принимая из рук Александры вскипевший чайник.
– И что в этом плохого? – вскинулась Динка. – Нас, между прочим, за это и выбрали. Меня – за то, что я хорошо в программировании шарю, Северина – за знание леса и еще эту… – Она согнула в локте тоненькую руку, лишенную всякого намека на какие бы то ни было мышцы. – За силу и всякие бицепсы-трицепцы. Александру – за серьезность и аккуратность – находись она на тонущем «Титанике», и то, не причесавшись, не села бы в спасательную шлюпку. А тебя…
– Да, интересно, за что же меня? – поддразнил девочку Глеб.
– А тебя – за то, что больно умный! – рассмеялась она.
– Никого не обошла! – хмыкнул Глеб. – Вроде и хвалит, а от таких похвал как-то не по себе…
– А что там с заданием, – напомнил Северин. Он уже уселся за стол и тянул к себе первый бутерброд, состоящий большей частью из колбасы, чем из хлеба.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
