Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Пройдя еще немного, девушка услышала отдаленное кваканье. Лягушки, встретившиеся ей ранее, скакали посуху и молчали, а значит, эти квакуны – в воде. Еще с детства Аня запомнила, что любой естественный водоем обязательно звучит лягушачьими голосами. Звуки доносились из-за домов справа, и девушка принялась высматривать наименее заросший участок, который мог бы сойти за тропинку. Таковой нашелся через пару метров, где два соседних дома стояли поодаль друг от друга, а за тонким кустарником двумя стройными, пусть и весьма поредевшими шеренгами в небо тянулось несколько высоких сосен. Несложно было догадаться, что их высадили намеренно еще во времена расцвета деревни, и по этому светлому и ароматному хвойному коридору местные ходили купаться в жару. Ныне тропинку заняли редкая растительность и толстый ковер рыжей хвои – он не давал сорнякам слишком уж буянить и словно хранил дорожку в надежде, что когда-то сюда вернутся люди, и все станет как прежде.
Аня преодолела редкий кустарник и вошла под сосновый полог. Деревья выглядели старыми и больными, с сочащимися бледной смолой стволами, приближаться к которым интуитивно не хотелось. Одно дерево разломило на щепки угнездившейся прямо в стволе аномалией: воздух волнообразно плыл, очерчивая ее округлые границы, от чего аномалия казалась похожей на прозрачный бесцветный шарик в обрамлении длинных щеп-лепестков. Аня видела ее так ясно и четко, что удивилась, как Степан мог не заметить подобную там, на холме? Или, может, это другая аномалия, более заметная?..
Девушка прошла мимо, чувствуя, как непривычно густой воздух жадно скользит по коже, тянется к волосам, пытается ухватить, но тщетно: Аня слишком далеко, и это ощущение словно нарисовало четкую границу, по краю которой она шла, не боясь попасть в смертельную мясорубку.
Несколько других сосен лежали впереди поваленные, но без признаков аномалий, а в остальном путь был безопасен, и довольно скоро впереди показалась водная гладь.
Аня пролезла меж тонких, но длинных веток кустарника, заполонившего берег до самой воды, и оказалась у края небольшого лесного озера. С громким плеском прыгнуло несколько испуганных лягушек: здесь их голоса звучали отовсюду. Земноводные плевать хотели на аномалии и радиацию – у них была весна и инстинкты, заложенные с незапамятных времен.
Девушка присела у воды на извилистые корни, за которыми едва виднелась плотно сбитая земля, и посмотрела вниз. На мгновение она испугалась, увидев в отражении черную маску с круглыми стеклами вместо глаз, – со стороны она выглядела жутко, – но быстро переключила внимание на саму воду. У берега, под корнями, сразу начиналась глубина, на вид небольшая, возможно, по колено или чуть выше, однако до дна, казалось, можно было дотянуться рукой – настолько прозрачной была вода! Аня осторожно опустила руку и тут же отдернула – ледяная! От озера тянуло прохладой, пахло водорослями и немного рыбой, а вода оказалась самой обычной, без каких-либо подозрительных свойств. Аня уселась поудобнее, зачерпнула немного из озера, сложив ладонь ковшиком, и поняла, что намочить стыки кожи и маски противогаза будет не так-то просто. Вода скатывалась обратно, почти не задерживаясь там, где нужно, – так можно и до ночи плескаться. Девушка принялась обшаривать карманы в поисках хоть чего-нибудь полезного – как некстати она оставила там, на просеке, сумку с вещами! Ее содержимое было не богатым, но всяко лучше, чем сидеть сейчас с пустыми руками. Аня наткнулась на горсть мелочи в одном из карманов и, внезапно, на свой студенческий билет. Девушка не смогла сдержать смех: эта находка выглядела настолько глупо и иронично, что тут можно было только похихикать, ну или поплакать. Смех получился приглушенным и хриплым, сбился на кашель. Какой толк от этих монеток тут, в глуши? А студенческий? Как он вообще тут оказался? Ну конечно! Мелочь. Девушка оплачивала проезд по дороге на тот самый вокзал, а по билету студентам делают скидку, вот она и не стала копаться в сумке, чтобы положить его обратно, а просто сунула билет в карман вместе со сдачей и забыла. Аня повертела в руках пластиковую карточку: с ламинированной фотографии на нее смотрела милая зеленоглазая девчушка в синей блузке, взгляд полон надежд, планов и ожиданий… Чем теперь полнится ее взгляд? Чьи глаза смотрят сквозь стекло черной маски? Аня не хотела сравнивать. Аня не хотела знать. Снова смотреть на отражение в воде? Нет уж, спасибо. Когда она умрет, пусть ее запомнят такой, как на фото. Когда ее не станет, по этой карточке опознают искалеченный труп с противогазом вместо лица, ведь после того, как лучевая болезнь доест ее тело, опознавать будет уже нечего. Наверное. Так что в этом кусочке пластика есть смысл. Его нужно сохранить.
Аня спрятала студенческий поглубже в карман штанов, постаравшись вместе с этим отбросить и мысли о своей смерти.
В другом кармане обнаружилась смятая бумажная салфетка. Вот оно! То, что нужно. Девушка аккуратно расправила ее и сложила ровным квадратом в несколько раз, окунула в холодную воду и приложила разбухший комочек бумаги к сухой коже. Так дело пошло гораздо лучше: намокшие участки пощипывало, но ледяная вода притупляла боль, а резина стала понемногу отлипать.
Аня начала с наиболее удобной части лица – с подбородка, решив постепенно продвигаться выше, чтобы потом, когда она станет стягивать противогаз с головы, он не повредил лицо еще больше, чем уже есть. У нее получалось довольно неплохо: маска отстала по краям, за них уже можно было ухватиться пальцами, вот только далее противогаз сужался и плотно присох к подбородку и щекам. Аня попыталась залить туда воду, но поняла, что рискует отморозить себе лицо. Если бы у нее были ножницы или нож – надрезать края маски и снимать их по частям… точно! Стекло! В заброшенных домах полно осколков стекла, которые острее любых ножниц. Догадайся Аня раньше – взяла бы несколько по пути сюда, а теперь нужно возвращаться. Ничего, деревня совсем близко, она быстро сбегает.
Путь в обратную сторону и правда занял гораздо меньше времени: девушка знала дорогу, шла быстро, а проходя мимо аномалии, даже не глянула на нее. В деревне она не стала отходить далеко и сразу свернула во двор ближайшего дома, перешагнула сгнившие дочерна доски упавшего забора и насторожилась. Дом выглядел обычно для деревянной заброшки: ветхие стены в остатках облупившейся когда-то синей краски, заросший и засыпанный листвой двор, окна без стекол, никаких посторонних звуков… Аню насторожило другое. От дома шел странный запах. На расстоянии он не ощущался, зато вблизи был различим достаточно хорошо и не вызывал приятных ассоциаций. Впрочем, страха девушка не чувствовала, как и чьего-то постороннего присутствия, поэтому решила поддаться любопытству и заглянуть хотя бы в окно. Она обошла дом вдоль стены до дальнего угла, откуда странный запах доносился особенно четко, и осторожно подкралась к окну. Прислушалась – тишина. Аня зацепилась за раму, аккуратно, дабы не порезаться о торчащие по углам осколки, подтянулась, узкая досочка завалинки натужно скрипнула, но выдержала ее вес. Девушка заглянула внутрь и замерла со смесью удивления, замешательства и легкого испуга.
Этот дом не так сильно разграбили, как первые три: в комнате, в которую сунула нос Аня, виднелись остатки мебели, ободранные обои на стенах. У стены справа, совсем рядом с окном, стоял железный каркас от кровати, весь в ржавчине, а на нем, свесив ноги на пол, лежал труп. Когда Аня наклонила голову и присмотрелась, поняла, что немного ошиблась: тело лежало здесь давно и успело полностью истлеть и усохнуть. О том, что когда-то это был человек, говорила обувь и одежда, похожая на военную, грязная и рваная. Голова в поле зрения не попадала, а может, и вовсе отсутствовала, зато Аня приметила пистолет, зажатый в костлявой руке. Оружие давно пришло в негодность, но мертвец по-прежнему не хотел с ним расставаться. У стены напротив окна лежало еще что-то: большое, бесформенное, обтянутое мохнатой кожей, как мешком. Вокруг на полу расплылось темное пятно – следы разложения и деятельности местных трупоедов.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
