Роксана вздрогнула, увидев Темпуса и Нико в одном месте, в том самом месте, где уцелевшая змея (более способная, чем остальные) ползла по коридорам в обличье бейнит, кусая и убивая ядом, кого только могла.
Хорошо. Хорошо, подумала она и привлекла образ Нико к поверхности сосуда, но странным образом его лицо оказалось не единственным. Над одним плечом Нико ее взору предстал Темпус — воплощение Бога Бури Рэнке, а над другим — красивое, вселяющее ужас лицо женщины — ее собственное лицо.
От этого наполненного тайным смыслом видения по коже ведьмы побежали мурашки.
Что можно было сделать, то уже было сделано, нужно только произнести определенные слова.
Роксана так и поступила, темная комната озарилась ярким светом. В каком-то невидимом месте свет коснулся Сферы, и та принялась вращаться.
Если между ней и этим проклятым Темпусом существует некая связь, ее нужно разорвать, и ради этого Роксана готова была пожертвовать жизнью Нико. Нельзя было допустить и того, чтобы ребенок-бог остался в живых. Жизни и души детей уже были обещаны одному демону, ее недавнему близкому знакомцу.
Роксана почувствовала холодок, от которого по ее бархатистой смуглой коже побежали мурашки и плотно сжались губы, прекраснейшие из всех, когда-либо обрекавших людей на смерть. Именно так веет холодом на пороге между поражением и победой, жестокой смертью и выстраданной жизнью. Заслышав, как кто-то заскребся в дверь лачуга, Роксана решилась.
Сфера завращалась быстрее, по комнате закружились разноцветные отблески.
В закрытой комнате поднялся ураганный ветер, а в самом центре его плыли очертания женской фигуры, меняющей на глазах размер.
Над самой красивой из женщин навис черный туман. Длинные темные волосы удлинились, закрывая точеную фигуру, способную заставить любого мужчину прирасти к месту. Красивый нос неожиданно изогнулся крючком, а на коже стали появляться перья.
К тому моменту, когда Снэппер Джо, вытерев руки о фартук бармена, подумывал о том, а не открыть ли дверь самому, в комнате, где была Роксана, переминался с лапы на лапу орел с размахом крыльев в добрый десяток метров.
Ее шпион среди жителей Санктуария только клацнул зубами да свел у груди когтистые потные лапы.
— Госпожа? — забормотал демон хрипло. — Это вы? — Его глаза неотрывно смотрели на расправляющего крылья орла. В тусклом свете можно было заметить, как дьявол поклонился и сложил серые конечности — выказывая преданность и подчинение. — Роксана? — переспросил демон. — Вы вызывали меня? Вот он я, перед вами. Зачем я нужен? Убийство? Сегодня вечером надо убить кого-то?
Склонив голову набок, орел глянул на него и издал клекот, смысл которого был понятен любому демону. Птица поднялась в воздух и вылетела наружу, оставив на теле демона рану, нанесенную когтями куда более острыми, чем его собственные.
Бормоча проклятия, демон последовал за ней. Рассеянно глядя на черную тень в безлунном небе, Снэппер Джо, пребывая в глубоком волнении, закусил длинную оранжевую прядь. Ему хотелось стать человеком, а в глубине души он лелеял надежду стать свободным от Роксаны, хотя в минуты, подобные этой, ему казалось, что избавиться от колдовских чар невозможно.
Вся беда была в том, что в такие мгновения это его и не заботило. В такие ночи он страшно жаждал крови, и одна только мысль о ней наполняла лихорадкой все его существо.
Вот почему он поспешил, тяжело дыша, вслед за Роксаной, которая, приняв обличье орла, повела его к Зимнему дворцу, но вскоре потеряла неподалеку от Боен, где демон наткнулся на свежий, сочащийся кровью труп.
* * *
Сидя на кровати Нико в детской, Джихан, сняв чешуйчатую броню, прижимала к груди детей и не сразу заметила, как в комнату бесшумно заползла змея размером с человека.
Дочь Пены не принадлежала к числу смертных и была одинокой. А Темпус не был тем, кто мог бы заботиться ней, поскольку занимался только собой.
Джихан хотела иметь детей, но получила от него отказ. И вот теперь, благодаря отцу, судьбе и Нико, у нее было два прекрасных малыша, нуждающихся в заботе, и один из них был сыном Темпуса.
Она никогда их не бросит. Счастье металось внутри Джихан так, что на глаза наворачивались слезы.
Вот почему она заметила змею, только когда та откинулась назад, разинув клыкастую пасть, и с быстротой молнии укусила Артона за руку.
Джихан вскочила с кровати, держа в руках двух испуганных малышей. Один из них, укушенный, громко плакал, а другой не менее громко вторил ему.
Джихан была вынуждена отпустить Артона и попыталась защитить Гискураса, воткнув руку, точно кляп, в разверстую пасть рептилии.
Однако змея оказалась хитрее и смогла укусить ребенка, даже с рукой Джихан в пасти. Дочь Пены и Гискурас оказались прижатыми клыками змеи друг к другу.
От ярости и боли Джихан закричала так, что крик, подобный этому, не раздавался в Санктуарии с тех самых пор, как Вашанка победил Громовержца в небесах во время празднества у здания Гильдии магов.
И помощь пришла, но Джихан уже не сознавала этого, борясь с разлившимся по телу ядом и постепенно ослабляя мощную хватку своих рук на челюстях рептилии. Темпус и Нико застыли от ужаса при виде Джихан, схлестнувшейся в смертельной схватке со змеей, и божественного ребенка, зажатого между ними.
Нико с шумом выдохнул:
— Риддлер! Быстрее! Возьми этот кинжал.
Кинжал, так же как и меч Нико, был выкован в стране снов, и Темпус почувствовал, как горит его ладонь.
А справа его товарищ уже ударил змею, она отклонилась назад.
От каждой новой раны брызги едкой змеиной крови оставляли на теле Темпуса кровавые волдыри и рубцы.
Как в старые добрые времена, они сражались плечом к плечу.
Оказавшись внутри змеиных колец, Джихан пыталась собой защитить Гискураса, который не издал за время схватки ни единого звука, в то время как Артон, забытый всеми, всхлипывая, лежал на полу и напоминал о своем существовании громкими криками, лишь когда на него попадали капли змеиной крови.
Нико рубил змею мечом, но та не только не ослабляла хватку, наоборот, стала заметно мощнее.
Тейлз осознал, что здесь что-то неладно, как раз в тот самый миг, когда змея начала сжимать кольца и Джихан, жадно ловя ртом воздух и выкатив глаза, прошептала его имя. Ядовитая гадина пронзила Нико таким взглядом, что Невидимка откинулся назад и выронил меч.
Ни одна змея, пускай даже и нисийская, не могла, сражаясь и истекая кровью, становиться все больше и сильнее.
Оглядевшись по сторонам, Темпус нашел источник столь неестественной силы: высоко в небе над дворцом парил орел, приближаясь к стене цитадели.
А позади Темпуса уже и Нико оказался в ловушке, не в силах двинуть ногой в кольцах громадной рептилии. Лицо воина было покрыто кровавыми волдырями.
