Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 19
— Су-ука… — Протянул мужчина, подняв на меня полный ярости взгляд. Я буквально увидела, как потемнели, налившись кровью, его глаза. — Иди сюда, тварь! — Рявкнул он и кинулся ко мне.
Почему-то я даже и не подумала бежать… видно правда что-то изменилось во мне с тех пор, как я нашла в себе силы уйти от Никиты. Ведь говорят, что люди делятся на два типа: одни бегут от опасности, другие лезут в драку. Раньше я бы бежала, не задумываясь или вот так же, как Мэр, закрывалась бы руками и ногами, умоляя прекратить и смиренно ожидая, когда все кончится. Но почему-то не теперь!
Я кинулась вперед, со всей силы заехав Эрни коленом в пах. В жизни не применяла этот всем известный прием, и немало удивилась, когда он подействовал!
Мужчина согнулся, со стоном схватившись за промежность и я толкнула его по направлению движения, неожиданно легко опрокинув на пол.
Что-то по-настоящему звериное, бесконтрольное проснулось во мне; я со всей силы замахнулась ногой в тяжелом трекинговом ботинке — удар потонул в мягком животе мужчины, вырвав из его рта отчаянный крик боли.
— Что, больно, сука? Больно тебе?! — кричала я по-русски, пиная его снова и снова. По ногам, по рукам, везде, куда могла дотянуться…
Неожиданный и совершенно оглушительный удар в висок, словно приглушил свет и звуки. Чувствуя, как сознание покидает тело, делая ватными ноги, лишая контроля над гравитацией, я обернулась и увидела Марину с расширенными от адреналина зрачками. С совершенно безумным выражением лица, она держала в руках тостер… блестящий хромированный тостер, измазанный кровью.
«Моей кровью» — понимаю я мгновение спустя, и касаюсь пальцами липкого, теплого, сползающего от виска к шее и дальше.
Еще миг и темнота накрывает меня, лишая возможности видеть, слышать и даже чувствовать.
6. Крис
Двадцать четвертое декабря. Открываю глаза и просто пялюсь в белый потолок несколько минут, не моргая. Игнорирую будильник, разрывающийся на тумбочке справа, потому что знаю — стоит поднять голову от подушки, и резкая боль прострелит виски навылет.
Пить накануне перелета было плохой идеей. Да, определенно такой же дурацкой, как и переносить дату вылета на утро двадцать четвертого декабря.
Черт возьми, уже канун рождества… я должен был улететь в Лондон еще вчера, чтобы успеть к празднику, но теперь, из-за разницы в восемь часов и тринадцатичасового перелета между континентами, едва ли успею к распаковке подарков.
Мой самолет улетел без меня, потому что после встречи на студии я поехал не в аэропорт, как планировал, а на всех порах помчался к ней… девушке, которой определенно было с кем встречать рождество и без меня.
Дурак… какой же я дурак!
Закрываю лицо руками и чувствую первые признаки мигрени. Ну, вот. Знал же, что не стоит шевелиться. Теперь поздно осторожничать — хлопаю ладонью по часам, отключая назойливый сигнал, и поднимаюсь, отбрасывая одеяло.
Синий циферблат слегка мигает в прозрачных сумерках, созданных плотными занавесками на панорамных окнах моей спальни — 6.30. По ту сторону рассвет заливает все теплым светом, а значит самое время не торопясь умыться, принять обезболивающее, одеться, быть может, выпить кофе и двинуть в аэропорт.
Анна, Анна, если бы ты только знала… хотя, быть может я просто не понравился ей? Я так привык к тому, что после успеха «Цены настоящего» влюбленные взгляды преследуют меня, куда бы я не пошел, что совершенно перестал даже допускать мысль о том, что могу не прийтись кому-то по вкусу.
Признаться, это было больно. Даже больнее, чем отпор Мелани Грин, которую я две недели решался позвать на осенний бал. Ведь Мелани мне просто нравилась, а в Анну я был…
Что? Неужели влюблен?
Нет, пожалуй, в таком было тяжело признаваться даже себе. И еще смешно — я ведь совершенно ее не знал! А вдруг, она ничем не лучше Кристин? Меркантильная, ветреная, злопамятная…
И снова нет.
Анна не могла быть такой. Только не Анна.
А вот я — действительно влюбленный идиот, который распустил розовые сопли, занимаясь сексом с собственным мозгом, вместо того, чтобы делать это с кем положено.
Хорошо отец не видит! Ввалил бы по первое число и отправил бы старый мамин бьюик перебирать для прочистки мозгов. Мама на нем давно не ездила, предпочитая аккуратный шустрый Mini, который я подарил ей на прошлые именины, но традиция перебирать эту рухлядь еще с момента покупки умиравшую в гараже, никуда не делась. Там всегда было что починить и улучшить!
С удивлением осознаю, что был бы даже не против покопаться в чем-то руками. Хоть где-то навести порядок, если уж не получалось в своих мыслях и жизни.
Собравшись наконец с силами, отправляюсь в душ. Буквально силой заставляю себя встать под холодные струи. Потом горячие и снова холодные — бодрит покрепче кофе, рекомендую!
И вот, жизнь уже не так сложна и непредсказуема. Кофе, авто, аэропорт — и привет, снежный Лондон — настоящее рождество, а не вот это вот все!
Все планы летят к черту, когда привычным движением хватаю с тумбочки телефон.
Три пропущенных с неизвестного номера, плюс сообщение на автоответчике, которое я открываю и далеко не сразу вникаю в суть.
— Здравствуйте, мистер Уайт. — Хрустит в трубке уставший, но деловитый женский голос. — Это больница Гуд Самаританс, мы находимся на бульваре Уилшир, двенадцать двадцать пять. Дело в том, что к нам поступила некая Анна… Сомов… простите, Анна Сомова с черепно-мозговой травмой. Документов и телефона при себе не было, поэтому личность была установлена по отпечаткам. Родственников найти пока, к сожалению, не удалось, но мы обнаружили вашу визитку в ее личных вещах, поэтому… если вы знакомы или вам известны контакты ее близких, пожалуйста, перезвоните по этому номеру. Все же, рождество. — Неуверенно добавила женщина на том конце провода и отключилась.
Не веря в происходящее, я прослушал сообщение снова. А потом еще раз, уже для того чтобы запомнить адрес. Мгновение спустя, одновременно накидывая плащ и набирая номер больницы, я на всех парах уже мчался к машине в гараж, занимавший весь цокольный этаж моего дома.
***
— С ней все в порядке, сейчас спит. В сознание приходила, но толком ничего сказать не смогла. Сотрясение средней тяжести — доктор сказал, что спутанность сознания пройдет. Вот порез от удара был достаточно глубоким, но шрам не будет заметен под волосами. — Заверила меня медсестра из приемного покоя.
Я стоял в нетерпении опершись на высокую белую стойку и старался не обращать внимание на то, что кто-то из пациентов, ожидавших своей очереди в лобби, достал телефон и начал меня фотографировать. Даже не позаботившись о том, чтобы отключить вспышку и звук!
Женщина напротив, шатенка за сорок с миловидной улыбкой, тоже узнала меня и только поэтому так просто сказала все, что я хотел знать. Хотя, кто я вообще, чтобы давать мне информацию о пациенте? Вероятно, амплуа агента Фоссета из триллера «Восхождение Сатурна» так повлияло на нее. Что ж, иногда даже играя роль второго плана можно запомниться зрителям.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 19
