Сомнения Олега, связанные с разностью музыкальных вкусов у представителей разных народов — к примеру, индийцы не воспринимают музыку Чайковского, предпочитая свои «джими, джими, ачо, ачо», а русские — горловое пение тувинцев — были развеяны ещё когда он обучил будущего Моцарта легкомысленным песенкам из фильма «Собака на сене».
Даже при том, что их музыкальное сопровождение шло на убогих местных пятиструнках без акустического звука, всё равно они вызвали настоящий восторг всего Пскова. Да и самим членам ансамбля Моцарта музыка Олега — в этом мире попаданец-плагиатор выступил в роли композитора и автора текстов — понравилась до крайностей их эстетических творческих чувств.
Ну да. Тот же Чайковский, хоть не воспринимается индийцами, зато у японцев давно стал национальным композитором. Настоящее искусство может пробивать себе дорогу везде.
— Клео, — Олегу надоел разговор, который подруги вели за его спиной — стерео какое-то получалось на оба его уха, — Ты сейчас самое интересное прослушаешь.
Моцарт начал с исполнения песен, уже знакомых сфорцевским гостям. Зато остальные слышали это впервые. И Олег со всё большим удовольствием и отпустившим его волнением наблюдал реакцию присутствующих.
У него на самом деле всё получилось. Это подтвердилось бурными овациями, которыми сопровождалось исполнение каждого номера. А когда заиграл вальс «На сопках Маньчжурии», регент пригласил раскрасневшуюся от чувств королеву на танец.
Задачи научить здесь всех ещё и правильно танцевать вальс, Олег перед собой не ставил — к собственному огорчению он и сам не умел. Сейчас бы сюда Лерку, его одноклассницу, с которой они общались в одной компании в школьные годы, тогда бы можно было и настоящую революцию в танцевальном искусстве произвести.
Валерия много лет профессионально занималась бальными танцами. Олег знал, что на эти её занятия, Леркины родители, обычные школьные учителя, выкинули кучу денег — на танцевальные платья, туфли, специальную косметику, на какие-то перья, за которыми даже специально ездили в другой город, на оплату проезда и проживания для участия в различных конкурсах, на услуги тренера и на различные представительские взносы. И что в итоге? В итоге Валерия вышла замуж за лейтенанта и уехала с ним в Мурманск. Говорят, уже двоих родила. Это к моменту оставления Олегом родного мира. Вот Валерия бы здесь и сейчас точно не помешала. Но её здесь нет, а потому пусть жители мира Талареи сами идут свой путь до полонезов и вальсов, до самбы и румбы, до твиста и рок-н-ролла. Кстати, полонез Огинского был в репертуаре у Олеговых музыкантов, также, как и танго из фильма «В джазе только девушки», под которое так забавно танцевали миллионер-любовник с Дафной.
— Ты знаешь, у меня опять нет слов, — Клемении даже её живот не мешал танцевать медленный танец, — Ты такой…такой…
— Как нет слов? — усмехнулся Олег, кое-что вспомнив, — Надо было подготовиться.
Эти торжества запомнятся его участникам надолго. Олег был в этом уверен. Даже то, что многие из приглашённых были основательно навеселе, играло скорее в плюс, чем в минус зарождающейся на глазах мировой славе Моцарта.
Иноземные посланники и титулованные благородные из их свит не могли скрыть зависти, когда благодарили регента и королеву Винора за столь чудесный и восхитительный приём.
Была, правда, и пара ложек дёгтя на этом празднике жизни, но никому это особо настроения не испортило. Даже не все заметили состоявшуюся в королевском парке дуэль. А уж на короткую беседу посланника Оросской империи с правителями Винора и их советниками вообще никто не обратил внимания.
Дуэль состоялась по причине перепившегося молодого глаторского дворянина, находившегося в Виноре в должности секретаря посланца короля Виделия.
— В роду ри, Фленетов алкаши были, но дураков, вроде бы, до этого не было, — просветила Клемения регента, когда они с частью, очень незначительной — мало, кто хотел отвлекаться даже на дуэльное зрелище и пропускать исполнение очередной музыкальной или песенной композиции, спустились со второго этажа центральной части королевского дворца, в парк, — Этот наглёныш в роду Фленетов первый такой глупый. И, похоже, последний.
Женщины этого средневекового мира отличались не просто равнодушием к кровопролитию, а интересом к такого рода жестоким развлечениям.
Поэтому, для Олега не было ничего удивительного ни в спокойствии Клемении перед предстоящим убийством — по взаимному уговору сторон, дуэль должна была вестись до смерти одного из дуэлянтов, ни в том, что большинство зрителей, вышедших посмотреть, как два человека станут рубить и колоть друг друга мечами, были женщинами.
Не зная Фленетов и истории их рода, с выводами королевы насчёт глупости молодого виконта и его ближайшей печальной участи, Олег был полностью солидарен.
Основательно набравшийся халявного кальвадоса виконт, вдруг вспомнил о своём давнем желании поухаживать за баронессой Прилой Ерон, ставшей в замужестве ещё и баронессой Гирвест. Не долго думая, этот молодой наглёныш — как его правильно назвала Клемения — принялся приставать к жене Лешика. А когда Прила не выдержала, вытащила мужа, который в это время усиленно напаивал аргонского посла, из-за стола, чтобы станцевать с ним танец и заодно наябедничать ему на приставалу, то виконт решил громко и вслух высказать наболевшее.
В принципе, сказал-то он правду — Прила действительно была раньше бедной провинциальной приживалой при Глаторском дворе, и она на самом деле была рада любому знаку внимания со стороны кого-то, хоть немного знатного или богатого — а что ещё оставалось делать и как себя вести молодой девушке-сироте, владевшей полу-разорённым баронством в глухом уголке королевства, и живущей на подачки младшей принцессы? — и наверняка с тоской и надеждой смотрела на одного из богатейших женихов королевства — виконта и наследника графства ри, Фленета.
Но не всякую правду надо говорить, а уж тем более ставить в вину Приле то, что после замужества она стала вести себя по другому. Да ещё и использовать в отношении её крайне неприятные эпитеты.
Барон Лешик Гирвест имел своеобразный жизненный опыт. Значительная часть его жизни прошла в крайне сомнительных компаниях, с которыми он и сейчас, исполняя волю своего шефа, продолжал поддерживать контакты. Так что, начало традиционной аристократической ссоры мало на такую походило — Лешик, коротким ударом по лицу, сломал виконту нос. Причём, сделал это выверено, несмотря на охватившую его злость — иначе, он мог бы и легко убить ри, Фленета, барон это отлично умел делать голыми руками.
Последовавший следом вызов на дуэль был уже неизбежен, и даже проморгавший успехи своего подчинённого посол южного королевства ничего был не в силах изменить. Лешик всё рассчитал точно.
— Я не хочу, чтобы он его сразу убил, — сказала Прила, которая, естественно, не могла не присутствовать на таком событии, Клемении, своей подруге, — Он меня ещё в Глаторе достал.
Судя по взгляду и лёгкому намёку на улыбку, проскользнувшему в уголках губ королевы, при глаторском дворе скорее баронесса доставала виконта. Но напоминать об этом Приле Клемения не стала.
