Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
– Да, все это действительно очень странно, – согласилась я, выслушав Люду. – На случайные совпадения как-то не похоже! Интересно, что же за всем этим стоит? Или кто? Вы сами-то что об этом думаете?
– Я не знаю, но некоторые поговаривают: все дело в том, что здание построено то ли на скотомогильнике, то ли на кладбище… Вот духи и взбунтовались. Чушь, конечно, но эта сплетня уже по второму кругу обошла все фирмы, расположенные здесь. Татьяна, а вы… в мистику верите?
– Нет, я в мистику не верю, а уж в подобное проклятие – тем более. Здание ведь не вчера было построено, а лет сорок тому назад. С чего бы это чьи-то духи именно сейчас активизировались? Скорее всего, все эти смерти и несчастные случаи – просто диковинное сплетение случайностей, – высказалась я.
– Да, наверное… Но после того, как Ольга Николаевна в горящем лифте застряла и чудом осталась жива, поневоле задумаешься – а не стоит ли сменить место работы?.. Нет, все-таки зря я вам это сказала! Хотела предостеречь, но, похоже, просто напугала вас. Язык мой – враг мой. – И женщина демонстративно шлепнула себя ладонью по губам.
Только я хотела расспросить болтливую сотрудницу о Маше Кашинцевой, как в бытовку зашла Светлана и сказала:
– Девочки, ну сколько можно чаи гонять! Люда, ты же просила тебя всего на пять минут заменить, а сама сидишь здесь уже полчаса! Там клиентка пришла, правда, пока только за консультацией. Я ей сказала, чтобы она немного подождала. Если она уйдет, это будет на твоей совести!
– Ну все, не ворчи, Света, мы уже заканчиваем. – Людмила залпом допила остатки кофе. За нашим разговором она о нем совсем забыла.
– А Тане-то можно никуда не спешить, тетя Вера с ключами еще не пришла. – Закройщица дала мне понять, что тоже не прочь поболтать со мной. Я поняла ее намек и осталась.
Со Светланой я тоже достаточно быстро нашла общий язык. Сначала и она предостерегла меня насчет Корзун – с Леной требовалось держать ухо востро, а потом перешла к рассказу о трагических событиях, вот уже целый месяц будораживших персонал Дома бытовых услуг. Вскоре в бытовку вошли две швеи и присоединились к нашему разговору. Ничего нового я от них не услышала, но поняла, что женщины не на шутку встревожены всем, что тут происходит.
– Вот сороки! Трещат и трещат, – послышался чей-то голос за моей спиной. Я оглянулась и увидела Николая. – Барышня, не вас ли я сегодня утром видел вместе с Ольгой Николаевной?
– Меня.
– Простите, а вы что же, у нас теперь работаете?
– Работаю, – подтвердила я.
– Кем? – продолжал допытываться мужчина.
– Вместо Марины Валерьевны она. Ясно тебе? – Пожилая швея бросила на техника недружелюбный взгляд.
– Вон оно, значит, как… Перестановочка нарисовалась, а я не в курсе, – расстроился Николай. – А как вас, барышня, звать-величать?
– Татьяна.
– А по батюшке?
– Александровна.
– Так вот, Татьяна Александровна, вы этих сорок не больно-то слушайте! Ничего здесь особенного не происходит. Так, рабочие моменты. Просто не надо совать пальцы в розетку и пить всякую гадость, тогда ничего и не случится.
– Ой, Николай, я смотрю, ты у нас самый умный! – подпустила ему острую шпильку та же пожилая швея. – А на лифте, по-твоему, тоже ездить не надо? Или можно, но только в противогазе?
– Зинаида, ты бы закрыла свою варежку, а то сквозняк сильный от тебя, боюсь простудиться. – Техник повернулся к ней спиной, открыл дверку холодильника и достал с полки сверток, обернутый фольгой.
– Нет, вы посмотрите на этого умника! Он мне рот затыкать вздумал!
Назревали разборки местного масштаба, и мы со Светланой, переглянувшись, встали и вышли из бытовки.
– Ох уж этот рабочий контингент! – усмехнулась закройщица.
Я подумала, что Корнилова сильно покривила душой, говоря, что коллектив у нее дружный. Реальность пока что этого вовсе не подтверждала.
Вскоре пришла уборщица со связкой ключей, и я наконец смогла войти в свой кабинет. Каково же было мое удивление, когда я увидела на столе ключ! Ну, Корзун, ну интриганка! Не удивлюсь, если она завтра скажет, что, уходя, оставила дверь открытой, подводя всех к мысли, что дверь захлопнулась от случайного сквозняка. После такого заявления к ней не придерешься.
Вскоре ко мне заглянула Ольга Николаевна.
– Вы тут одна? Елена Федоровна уже уехала в банк?
– Вероятно. Она меня не поставила в известность.
– Знаете, Татьяна Александровна, – Корнилова вошла в кабинет и плотно закрыла дверь, – я тут немного посидела, подумала и пришла к выводу, что вы не так уж и не правы… ДТП, в которое попала Мария, вполне могло послужить толчком для всего этого кошмара. Только смотреть на всю ситуацию надо совсем с другого ракурса! Не знаю, как бы помягче выразиться, потому что я на все сто процентов не уверена в этом, но теоретически такое возможно…
– Вы хотите сказать, что Маша решила кое на ком сорвать злость? – подсказала я ей, потому что моя собеседница явно никак не находила в себе сил озвучить это самостоятельно.
– Да, именно это я и хотела сказать. Вы просто читаете мои мысли!
Вообще-то это были мои собственные мысли, но разубеждать в чем-либо свою работодательницу я не стала, просто уточнила:
– Значит, вы согласны, что подоплекой всех трагических событий, произошедших в этом здании, может являться месть фотомодели, у которой изуродовано лицо?
– Да, Татьяна Александровна, похоже, что все так и есть. Странно, что я раньше до этого не додумалась! Вот вы спросили меня про Кашинцеву, и у меня в голове зашевелились кое-какие мысли, правда, работа все время меня отвлекала, но после обеда я полностью на этой идее сосредоточилась. – Корнилова придвинулась ко мне поближе. – Понимаете, Мария привыкла ко всеобщему обожанию, а тут в один миг вся ее жизнь перевернулась вверх дном. Раньше у нее были высокооплачиваемые контракты, многочисленные поклонники и самые радужные перспективы. Что же осталось после аварии? Некрасивые шрамы, загубленные способности, умершие надежды. А впереди – жалкое существование, отравленное мучительными воспоминаниями. Скорее всего, это несчастье, так внезапно обрушившееся на Марию, привело ее к этому мстительному озлоблению. Кашинцева принялась сводить счеты с теми, кто относился к разряду ее ненавистников. Таких было не много, но я входила в их число.
– Вот как?
– Да, Татьяна Александровна, я должна вам кое в чем признаться. Мой сын Никита был влюблен в Марию, он даже собирался на ней жениться. Однажды он пришел ко мне в ателье, встретил ее где-то на лестнице – и пропал. Маша целиком и полностью завладела его сердцем. Он стал вести себя, как влюбленный дурак. Я поняла – сына надо спасти от когтей этой стервы. Татьяна Александровна, только не подумайте, что во мне заговорила материнская ревность, нет, это совсем не так! Просто я знала, что Кашинцева очень капризна, ветрена, эгоистична, меркантильна… Можно долго перечислять все ее дурные качества. Вся моя надежда была на то, что Никита сам все увидит, поймет и разорвет отношения с Машкой, но он словно ослеп. Я еще как-то мирилась с тем, что он частенько ночует у нее, но, когда сын заговорил о свадьбе, я твердо сказала – только через мой труп! Никита меня «не услышал» и принялся бегать по ювелирным магазинам в поисках эксклюзивного обручального кольца. Догадывался, что простое колечко Мария точно не примет, – горько усмехнулась Корнилова. – Тем временем я подсуетилась и раздобыла кое-какой компромат…
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
