Из всего окружения Креста он единственный, кто ушел в тот вечер. Лис сам видел, как он выпрыгнул в окно во время атаки «колдунов». Возможно, Север выжил. Возможно, нет. Тело, во всяком случае, не было обнаружено. За полтора года, прошедших со времени «крестобойни», его статус так и не определился.
Розыскная карточка с фото. Копия сторожевого листка. Образцы почерка. Протоколы опроса родственников: мать, двоюродный брат-инвалид… Список лиц, с которыми Север общался последние несколько лет — большинство из них мертвы, кто-то сам находится в розыске, кто-то сидит (в тюрьму Север уж точно не побежит)… Здесь по нулям.
Неотработанными остались несколько девиц, о которых известны только имена или прозвища: Лена, Алиса, Барышня какая-то… Так, что еще. План поисковых мероприятий. Рейды по «малинам» в районе порта, в Богатяновке, вокзал, две квартиры на Магистральном, квартира на Нансена… И еще один адрес на улице Панфиловцев.
Лис проверил еще раз. Напротив всех адресов стоял его собственноручный росчерк «б/р» — без результата. А «Панфиловцев» он поручал Глушакову…
Черт, воняло конкретно! Почему-то именно рядом с его столом запах был особенно сильный. Пришло в голову, что эта вонь в управлении уголовного розыска есть признак загнивания всей Системы.
Лис швырнул ручку на стол. Взгляд его упал на журнальный столик в углу. Там в терракотовой вазе стоял букет роз. Благодарность потерпевшей, которой он вернул украденные ценности. Лис даже забыл, какого они были цвета. Бордовые, кажется. Цветы давно высохли и порыжели, под вазой на столике и на полу то и дело скапливались осыпавшиеся лепестки, которые исчезали после очередной уборки, но потом появлялись снова. Лис наклонился над вазой, понюхал. Точно. Похоже, воду ни разу не меняли, протухла. Он взял вазу, вышел в уборную, вылил воду в унитаз, цветы швырнул в ведро. Вазу оставил под раковиной и стал мыть руки.
Из кабинки послышался шум воды. Стукнула дверца, наружу вывалился Глушаков.
— Здравия желаю, товарищ подполковник!
Он растерянно помахал в воздухе руками, словно извиняясь за то, что не может поприветствовать начальство рукопожатием.
— Сегодня мы со «Спартаком» играем. Не хотите сходить? В VIP-ложу!
Лис отошел в сторону, включил сушилку.
— Потом зайдешь ко мне.
Через пару минут капитан Глушаков стоял перед его столом и озирался на распахнутое окно.
— Взгляни сюда, — Лис положил перед ним розыскной план, ткнул пальцем. — Панфиловцев, 37. Квартира Хохлова, бывшего подельника Севера. Что скажешь?
Глушаков взял листок, всмотрелся.
— Не знаю, Филипп Михайлович.
Руки у него влажные и красные, держит листок кончиками пальцев.
— Я Ежову давал поручение, он в курсе. Вызвать его?
— Если бы Ежов проверил этот адрес, я бы знал об этом, — сказал Лис. — И ты бы знал тоже. Так что можешь не дергаться. Почему твой Ежов до сих пор не поднял свою ж… и не проведал Хохлова, а? Почему хотя бы участкового не напряг?
Глушаков встал навытяжку.
— Не знаю, товарищ подполковник… Я выясню!.. Точнее… — Капитан набрал в грудь воздух. — Он сейчас занят в другой операции, товарищ подполковник! Он по Мнацакяну работает!
Лис поднял брови.
— Мнацакян? Шулер этот, миллионщик? Которого нахичеванские за долги ищут? — Он выругался. — Конечно, это куда интереснее, чем какой-то там Север! За Севера твоему Ежову процент не заплатят, зачем в таком случае потеть, спрашивается, а?! Невыгодно! Может, мне из своего кармана отстегнуть чего-нибудь, чтобы вы там шевелились немного?!
Глушаков опустил голову.
— Да вы что, товарищ подполковник!.. Мы что, беспредельщики?
«В самом деле, — подумал Лис. — Брать деньги с начальников они еще не научились…»
Он засунул руки в карманы, обошел Глушакова. На журнальном столике осталась кучка сухих листьев. Но запах ушел.
— Во сколько сегодня наши со «Спартаком» играют? — спросил он.
— В восемнадцать тридцать… — встрепенулся Глушаков. — А что?
— Отлично. Посвятите этот вечер работе. На завтрашней планерке жду ваш с Ежовым отчет по адресу на Панфиловцев. Можете идти.
Оставшись один, он на некоторое время застыл посреди кабинета. Потом достал из потайного отделения сейфа старый «сименовский» мобильник. Включил его, введя пин-код. Пролистал список вызовов, нашел нужный номер. Номер был обозначен именем «Samyi». «Самый» — это координатор банды Колдуна. Или просто Координатор. Второй из участников «крестобойни», кроме Севера, кто видел там Лиса и остался жив…
Большой палец лег на кнопку вызова, замер.
После «крестобойни» Координатор ни разу не ответил на его звонок. Первое время трубку просто не поднимали, а последние полгода автоответчик под назойливое пиликанье советовал ему проверить номер, поскольку данная комбинация в базе отсутствует…
Надежда на то, что Координатор ответит, равнялась нулю. И рисковать, делая вызов из собственного кабинета, тоже не стоило. Может, «фейсы» еще держат его на прицеле…
Лис убрал палец с кнопки. Подумал еще немного. Затем решительно выключил телефон и убрал его обратно в сейф.
Вполне возможно, что Координатор убит. Идеальный вариант. Но надеяться на это глупо. Лис видел его в деле — опытный боец, матерый волк. Такие редко погибают от случайной пули. Только если на них охотится другой волк, такой же опытный и матерый. А шансов здесь немного. О нем ничего не известно, кроме его функций и клички. Темная маска, связь через мобильный номер, зарегистрированный на несуществующую фамилию, полная конспирация. На месте бойни были обнаружены три неопознанных тела, скорее всего — «колдуны», но они мертвы и подсказки от них не дождешься. Хотя… Даже если бы и были живы, все равно. В банде никто друг друга не знал. Собирались в стаю по сигналу, выполняли задание, потом опять-таки по сигналу разбегались в разные стороны…
Да-а, задачка! Это тебе не вазу с тухлой водой найти!
Лис потер висок, стараясь унять поднимающуюся из глубин черепной коробки боль. Подвинул к себе список возможных контактов Севера. Прочел еще раз: Лена, Алиса, Барышня. Кажется, о них упоминал во время беседы двоюродный брат Севера, инвалид второй группы… Откуда он знает? И где их Север подцепил, интересно? Лена, Алиса, Барышня… Люди из группы Глушакова опрашивали речпортовских и вокзальных проституток, там полно Лен и есть несколько Алис. Ни одной Барышни, правда. И никто о такой даже не слышал.
Впрочем, а кто сказал, что Север будет якшаться с вокзальными проститутками?
Лис вздохнул. Кто сказал, кто сказал. Глушаков сказал!..
Он обвел красной гелевой ручкой имена проституток (Барышню даже подчеркнул двойной линией) и надписал рядом: «Проверить по другим источникам!»
* * *
