Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
– Вам виднее. Хотя для начала надо попробовать поговорить с ними без всего этого.
Повернувшись к побледневшим пленникам, дознаватель спросил:
– Кто из вас главный?
Глазки у всех троих забегали, но затем как бы сами собой взгляды парочки устремились на третьего – самого невзрачного из преступников. Низенький, неряшливый, нездорово пухлый, с лицом столь красным, что об него можно свечи зажигать.
– Вытащите кляп у этого, – приказал Сеул.
Палач быстро исполнил указание. Толстячок, сплюнув сгусток слюны, злобно прошипел:
– Я горожанин в третьем колене, меня можно пытать лишь в ратуше – и только после разрешения городского совета.
Сеул покачал головой:
– Уже нет: в такое время мы имеем право не дожидаться разрешения, если дело идет о преступлениях первой категории.
– Разве нурийца в ящик закрыть – это уже первая категория? – с деланым изумлением протянул бандит. – За это вообще-то награждать положено – хорошее ведь дело! И вообще: какое такое время?
– Дело не в нурийце, и вы это прекрасно понимаете. А насчет времени… Армия Хабрии сегодня утром вторглась на территорию Северной Нурии. Северная Нурия – одна из стран Альянса, таким образом, Империя сейчас находится в состоянии войны.
– О чем вы?! Какая война?!
– Удивлены? – усмехнулся Сеул. – Я же сказал – сегодня утром. Новости просто не дошли до широких масс, но нам они уже известны. Любая война – это автоматическое военное положение в сопредельных пограничных провинциях, в том числе и в Тарибели. Законы военного положения позволяют многое. Мы, к примеру, можем оставить вас безо всего, что только можно отрезать у мужчины, и до скончания жизни ваш обрубок будут таскать шайки нищих, используя для выклянчивания подаяний, – военное положение допускает применение пыток с увечьями для государственных преступников. А ваша шайка похитителей действует по многим провинциям и под определение государственного преступления подпадает. Ну так как – желаете говорить со мной или с Тиклем?
* * *
Фока не был легитимным кетром Хабрии. Он занял это почетное место, собственноручно зарубив предыдущего кетра. Но тот, в свою очередь, оказался на этой вершине с помощью аналогичного трюка. Так уж повелось: власть на северной границе мира – это не только высшая ценность, но и проклятие. Если ты вознесся, держи ухо востро: сжимая в руках металлические предметы, к тебе уже подбираются очередные соискатели. За последние двести лет лишь два кетра из сорока семи умерли без посторонней помощи. И то с одним вышло слишком уж сомнительно: бедняга ухитрился выпасть из окна, когда его на пирушке замутило, и при этом в лепешку расплющил голову о мягкую землю в цветнике. Насчет второго тоже уверенности нет: умер он в своей постели от горячки, и вроде бы признаков отравления не было. Но кто может поклясться, что там все чисто было – при такой-то красноречивой статистике?
А все Империя, будь она проклята… Ублюдки, с трудом контролирующие свою огромную страну, не имели сил на широкомасштабные войны с соседями и решали пограничные проблемы весьма просто – препятствовали усилению сопредельных государств. Золото, дипломатия, интриги, шантаж и убийства неугодных чужими руками – все шло в ход. Если в стране хватает внутренних проблем, ей не до агрессивной внешней политики. И сколько бы ни стоило для имперцев создание этих проблем, это все равно обходилось гораздо дешевле войны.
Фока, для того чтобы захватить власть, пошел на сговор с имперцами. Эти глупцы ошибались, считая, что с этим на вид глуповатым солдафоном не будет проблем. Предыдущий кетр – Леймон – вызывал у них серьезное беспокойство. Старик с дивной прытью занялся парочкой приграничных мятежей, подавил неплохо организованный заговор и активно принюхивался в сторону Шадии и Северной Нурии. Он публично осмеливался заявлять, что присоединение этих исконно хабрийских земель – вопрос времени.
Фока пообещал имперцам, что Шадии отдаст часть мятежных земель, а для имперских купцов уберут последнюю пошлину (и без того символическую). Он пообещал подавить некромантов, для чего заранее согласился допускать жреческих дознавателей на территорию Хабрии. Он даже обещал признать вассалитет Альянса и принять имперских протекторов в портовые города. Да что там говорить – он готов был пообещать, что уничтожит в небе обе луны, пощаженные Древними, лишь бы ему помогли занять костяной трон кетров Хабрии.
Империя помогла.
Там, где пасует многотысячная армия, легко может победить один-единственный мул, навьюченный мешками с золотом. Старого кетра предали лучшие друзья, соблазнившись на подарки Фоки и его щедрые посулы. Он получил не только власть, но и ценное знание: не стоит иметь друзей на таком посту. И вообще не стоит иметь рядом с собой людей, способных вонзить тебе нож в спину.
Старого кетра народ любил: он был расточителен на обещания, нередко организовывал зрелища для черни или массовую раздачу татиев – подарков от казны. А постоянными помилованиями преступников, уже стоящих на эшафоте, вызывал у тупых народных масс приступы буйного умиления – дегенераты такие сцены обожают.
Фоку народ ненавидел.
Первым делом он убил всех, кто предал старого кетра, нарушив абсолютно все свои обещания и создав опасный прецедент. Теперь заговорщики трижды подумают, стоит ли клевать на посулы нового претендента: ведь он может поступить с ними аналогично. В этой зачистке Фока не стеснялся перегибать палку – «виновных» уничтожал вместе с родными, обескровив несколько семей подчистую и породив первую волну беженцев-аристократов. Имущество казненных было конфисковано – этим он немного наполнил казну, истощенную фаворитками предшественника и бесконечными раздачами татиев. Деньги, отнятые у тех, кто привел его к власти, позволили ему начать то, что он задумал давно. Очень давно…
Четырнадцатилетний мальчишка своими глазами видел казнь отца. Атор Хабрии Мурц Гиватор был известен на всю страну по двум причинам: первая – он являлся главой антиимперской партии, выступавшей за агрессивные действия; второе – внебрачных связей у почтенного атора было настолько много, что он сам их уже не мог все упомнить.
Фока был одним из внебрачных детей Мурца Гиватора и лишь благодаря этому остался в живых. Имперцы, спровоцировав отца на мятеж, сумели добиться от тогдашнего кетра радикальных мер – атор был казнен со всей семьей. Но при этом никто не стал озадачивать себя охотой на незаконнорожденных ублюдков.
А зря – некоторые ублюдки чтят своих непутевых отцов и бывают злопамятны.
В восемнадцать лет Фока стал одним из заговорщиков, поменявших кетра. По стране ходила легенда, что этот юнец на штурм покоев толстого старика явился с вонючим ведром и затем собственными руками держал его голову в помоях, пока владыка Хабрии не захлебнулся.
Легенда врала – Фока не настолько глуп, чтобы штурмовать дворец с грязным ведром в руках. Он просто с силой надел на голову старого врага ночной горшок, заполненный плодами страхов низвергаемого кетра, и без изысков вспорол ему брюхо.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
