— П-постойте, д-договор, — сразу заговорила заикаясь, когда он оторвался от губ, и спустился поцелуями на шею. Но он не заморачивался.
— К чёрту его! Я сам придумал этот дурацкий договор, сам и отменяю, — зарычал он и рывком сдернул пододеяльник, откинул куда-то в угол комнаты, оставив меня совсем голой.
Мои попытки сопротивляться, он сразу пресек. Только успела вдохнуть, когда он избавил меня от тяжести своего тела, как почувствовала его горячее дыхание между ног. Однако не успела свести ноги, как его ладонь опустилась на бедра, пресекая мои жалкие попытки скрыться от него. Одна нога оказалось у него на плече. Втягиваю живот, когда его холодная рука касается живота.
— Ч-что вы д-делаете? — чуть привстаю, пытаясь отползти от него, но кто разрешит мне так делать? Дергаюсь, когда его губы касаются меня там, а руки ложатся на грудь, теребят соски, которые становятся слишком чувствительными и быстро твердеют в его руках. Все слова застревают в горле. Его язык лижет меня там, заставив густо покраснеть. — П-пер-рестаньте! — заикаюсь.
Однако меня снова проигнорировали наглым образом.
Вскрикнула, когда его губы сомкнулись на половых губах, оттянули зубами, и когда коснулся пальцами. Судорожно схватила его за волосы, но вместо того, чтобы оттолкнуть от себя, притянула ближе. Не заметила, как сама стала насаживаться на его рот, язык, что вытворяли со мной такое. Как мой хриплый голос заполняет комнату. Кусает и раз за разом оттягивает губки, и его язык, словно наотмашь бьет. Сосет их, и долбится языком внутрь. И чувство, словно я лечу, и сразу падаю в пропасть. Выгибаю спину, словно кошка, вскрикиваю последний раз громко, что боюсь порвал голосовые связки. Комкаю простыни, пока пытаюсь прийти в себя и нормализовать дыхание, но мужчина продолжает лизать меня там.
— Вкусная, — шепчет он. А я готова провалится сквозь землю от стыда. Наверно, мои щеки стали пунцового цвета. Хочу закрыть глаза и плакать. А лучше закрыться от него. Одновременно хочу, чтобы он все прекратил, а ещё отбросить все в сторону, не забивать голову всякой дурью и отдаться этим ощущениям.
У меня никогда до этого дня не было мужчины, который вытворял бы со мной то же, что и он. Даже просто парня, с которым я могла целоваться после школы, или за каждым углом в колледже, как другие. Почему? Сама не знаю. Может, страх, что повторю судьбу своей матери или данное себе обещание, что буду хранить невинность для мужа. Но сейчас готова нарушить это обещание. И за это ненавижу себя. А потом его за эти чувства.
Чувствую его средний палец, который внутри меня, и в который раз краснею.
— Мокрая, — секунда, и мужчина нависает надо мной. Убирает прядь волос с лица, и улыбается, как мартовский кот. — У тебя аппетитная попа, — и приподнимает меня за неё, грубо сминая. Его каменный и большой член утыкается прямо в мою киску.
— Н-нет… подождите… — мое тело сковывает страх перед первым разом. — Я… я…
— Что «ты»? — он склоняется, отчего головка члена ощущается остро. — Давай договоримся? Ты чувствуешь, как мой член реагирует на твое тело, голос? Да, ты чувствуешь. Поэтому сейчас ты сама закроешь свой милый ротик, пока я не нашел ему работу, и мы займемся сексом, или тебя отдам своим парням, которые не станут церемониться с тобой. Как? — мне стало не по себе. Я верила каждому его слову. Уже поняла, что слов на ветер он не бросает. — Либо я, либо пойдешь по кругу.
Не стала долго думать и ломать комедию и дальше, когда ответ очевиден.
— Ты, — обреченно сказала я, и мужчина одобрительно улыбнулся.
Миг и его большой и толстый член врывается в меня одним грубым толчком, и чувство, будто меня разорвали на части. Крик застрял в горле, так и не выйдя, и дышать становится трудной задачей. Мужчина замирает, нависая надо мной, пока я корчусь от боли и не могу двигаться. Хочу оттолкнуть его, чтобы избавиться от боли, но не могу. Страх, боль все смешивается и сковывает мое тело настолько, что слезы жгут глаза. Ничего не вижу перед собой, только чувствую.
Кажется, прошла вечность, пока не услышала его тихий и встревоженный голос:
— Почему ты не сказала?
Губы сами расплылись в дурацкой улыбке, когда понимаю, о чем он.
— Почему? — слабо повторила.
Да потому что боялась, что пустишь по кругу! Что разорвут они меня!
— Теперь не имеет значения, почему.
Имеет! Для меня имеет, но не для тебя.
— Хорошо, раз не хочешь говорить, не давлю, — его губы коснулись щеки, спустились к губам. — Но ты сама сделала свой выбор. Потом не пожалей, — предостерёг он холодно.
И его член во мне начинает двигаться. Лед захватывает мои губы, грубо и жестко целует, нет, буквально начинает сосать меня. Боль не до конца отпускает, но теперь я могу хотя бы дышать. Конечно, если похититель отпустит мои губы. И он, словно прочитав мои мысли, не отпускает, буквально вгрызается в них. Его толчки жесткие и быстрые, толстый член растягивает стенки. Боли нет, но приятных ощущений мало. Все, что я хочу, чтобы все быстро закончилось и он оставил меня в покое. Желательно, навсегда. Главное, отбить у него всякое желание заниматься со мной сексом. Не реагировать на его провокационные ласки, не издать ни звука.
Однако я не продержалась и двух минут, как бы сильно ни кусала свои губы, чтобы не издать ни звука, не получилось. Мужчина словно прочитал меня, как открытую книгу, остервенел. Зафиксировав свои руки на попе, сильно сжал, будто хотел сделать мне еще больнее. Боюсь, завтра там останутся синяки или я не смогу сидеть. И что самое страшное — я сама хотела этого. Его силу, его власть надо мной и моим телом. Никогда раньше не замечала в своем характере этой черты, но сейчас это нравилось. И теперь это уже не я. Та девчонка, которая сейчас плавилась под его ласками и стонала в такт его грубым толчкам в свою киску. Оплетала его шею руками и желала большего.
Последний раз толкнувшись в меня, зарычал, и его губы сомкнулись на коже под ухом, а я выгнула спину, моя грудь коснулась его и меня будто током прошибло. Громко стонала в экстазе и невольно впилась ногтями в кожу на плече. Вытащив член из меня, кончил на живот, его горячая сперма поблескивала и медленно стекал по бокам, пока он молча смотрел в мои глаза. И его взгляд, будто он наслаждался этим моментом, издевался надо мной. Хотелось провалиться сквозь землю, чтобы он не видел меня, не смотрел такими глазами.
Тем не менее, у меня не осталось сил что-либо сделать, говорить. Чувство, будто меня выжали, как лимон, глаза слипались, и сделала титаническое усилие, чтобы прикрыть обнаженную грудь, но руки перехватили, не давая скрыться. Мой подбородок оказался захвачен в плен.
— Не стоит играть со мной, девочка. Я не отличаюсь терпением. Теперь ты моя!
— Нет! — отчаянно, но слабо запротестовала, потому что все мышцы в теле давали о себя знать.
— Тихо, девочка, тихо, — еще больше задрав подбородок, ощутимо сжал большим и указательным пальцем. — Сегодня дам тебе отдохнуть, но не думай, что всегда будет так. В моей постели женщины со мной не спят, а тем более не бывают такими молчаливым, как ты.
