Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Сейчас массивная фигура старой графини была облачена в бесформенный мешок ядовито-оранжевого цвета. Элли знала, что в гардеробе у нее хранится еще множество таких же, расцветками один другого страшнее. Невозможно было и подумать о том, чтобы надеть это бесформенное кричащее уродство на себя!
– Это не обязательно, – быстро ответила она. – Уверена, я смогу купить себе отрез-другой и сшить пару платьев.
– Вот еще! На хорошую материю тебе не хватит денег. Мало того, что ты принимаешь подачки от леди Милфорд, так и еще и собираешься позорить нас своим видом, выходя в свет в каком-то тряпье?
«Если вы с дядюшкой не хотите, чтобы я позорила вас своим видом, почему просто не купите мне пару платьев?» – думала Элли.
Но понимала: вслух об этом лучше не спрашивать. Это установлено раз и навсегда, много лет назад: покойный отец Элли залез в такие долги и так разорил своего брата, что ей ни на какие дополнительные расходы со стороны дядюшки рассчитывать не стоит. Ничего. Скоро, совсем скоро она уберется из этого дома! А пока, если нужно, будет ходить хоть в мешке из-под муки!
– Спасибо вам, бабушка. Вы так добры ко мне.
Старая графиня вздернула бровь, от чего все морщины и складки у нее на лице пришли в движение.
– Надеюсь, Элоиза, это искренняя благодарность. Не хотелось бы, чтобы ты оказалась паршивой овцой, как твой отец.
Элли почувствовала, что ее трясет от гнева. В свой собственный адрес она готова была терпеть любые упреки и унижения – но не выносила, когда задевали отца.
– Быть может, у папы были свои грехи, но он очень любил меня. Я не пожелала бы себе лучшего отца!
– Нечего воображать его святым! – проворчала графиня. – Тео был порочен до мозга костей. Бросал тебя одну и уходил играть в карты, иной раз на целые дни! Разве хорошие отцы так поступают?
– Я никогда не оставалась одна, – возразила Элли. – Со мной всегда был кто-то из слуг. И без папы я не скучала.
Мать Элли умерла, когда ей было всего шесть лет, так что с детства она приучилась занимать себя самостоятельно. А занятий было множество: книги, альбомы для рисования, воображаемые миры, куда можно уноситься фантазией на целый день…
– Знаете, – протянул Уолт, – может быть, не стоит нам нападать на иллюзии Элли. В конце концов, от них никому нет вреда.
Элли обернулась, чтобы взглянуть на кузена. Он, с недопитым бокалом в руке, смотрел на нее пристальным взглядом, от которого у Элли по коже поползли мурашки. Рядом с Уолтом она временами чувствовала себя очень неуютно, особенно когда он бывал пьян и как-то уж слишком дружелюбен. Не раз случалось, что он ловил ее где-нибудь в темном коридоре или на верхней лестничной площадке, заводил разговор ни о чем, а сам все старался взять ее за руку, погладить по плечу или приобнять за талию.
Почему сейчас он заступается за нее? По доброте душевной – или в надежде, что она не станет противиться его домогательствам? От этой мысли к горлу подступила тошнота.
– Нет вреда? – возмущенно повторил лорд Пеннингтон. – Мой брат промотал свое наследство за игорным столом! И нечего притворяться, что этого не было! Он – позор нашего семейства! Ни я, ни ты, Уолт, никогда не поступили бы так безответственно. Порядочные Стратемы не переступают порога игорных домов!
При этой тираде улыбка Уолта застыла. Он бросил на отца быстрый косой взгляд, а затем мрачно уткнулся в свой бокал. Такая реакция привлекла внимание Элли и заставила задуматься. Быть может, Уолт втайне от отца грешит игрой в карты или в кости?
Если так, то ничего удивительного. Как многие молодые джентльмены, которым решительно нечем заняться, почти все свое время Уолт проводил в клубах и различных увеселительных заведениях. А в таких местах всегда много соблазнов…
Но, кажется, кроме нее, никто этого не заметил. Беатрис перевела разговор на другую тему – засыпала отца вопросами о том, как сразу узнать игрока, чтобы ни в коем случае не поощрять его ухаживания. На время десерта общая беседа перешла на возможных женихов Беатрис и ее будущую семейную жизнь, и Элли вздохнула с облегчением.
К своему пирожному она почти не притронулась. Бывали дни – как сегодня, – когда Элли казалось, что она больше ни одного часа не выдержит под дядюшкиной крышей.
Осталось несколько месяцев, напомнила она себе. Всего несколько месяцев. А потом она станет свободна.
Часы в холле пробили десять, когда Элли наконец смогла скрыться у себя в «детской».
Двенадцать лет назад, когда она, убитая горем из-за безвременной смерти отца, появилась в Пеннингтон-Хаусе, дядюшка отвел ей крошечную спаленку по соседству со спальнями своих младших детей, чтобы по ночам Элли берегла их сон, а днем помогала им с учебой. В конечном счете она стала их гувернанткой. И осталась здесь, даже когда Седрик уехал в Итон, а Беатрис переехала вниз, в просторную спальню рядом с другими членами семьи.
Элли такой чести не предложили.
Теперь темная классная комната и соседние спальни были пусты. В «детском крыле» Элли осталась единственной обитательницей – и это ее вполне устраивало. Здесь она могла спокойно работать над своим замыслом, не опасаясь, что ей помешают.
Элли надела скромную ночную рубашку и устроилась на кровати, подложив под спину тощую подушку и прикрыв ноги одеялом. Устроив блокнот на согнутых коленях, словно на импровизированном столе, при колеблющемся свете свечи принялась рисовать двух новых персонажей для своих сказок.
Первая – кошка-волшебница: Элли решила, что звать ее будут Фея-Длиннохвостая. Высокая, гибкая и элегантная, на задних лапах, в струящемся сказочном наряде, в передних лапах она держала пару блестящих туфелек. Когда Элли сделает рисунок в цвете, туфельки станут винно-красными.
Интересно, заметит ли кто-нибудь, что женственные черты и мудрые глаза волшебной кошки принадлежат леди Милфорд?
Улыбнувшись, Элли несколькими решительными штрихами добавила кошачьей мордочке изящные усы. В холодной спальне, на комковатом матрасе, в тусклом свете свечи – сейчас она не замечала неудобств и была счастлива.
В воображении ее родилась новая сцена, которую Элли начала переносить на бумагу. Фея-Длиннохвостая направила свою волшебную палочку на крысу – огромную крысу в человеческий рост, пробравшуюся к принцессе в спальню. Гигантского грызуна Элли одела в широкий черный плащ, зловеще развевающийся за спиной, и черную шляпу с опущенными полями.
Создавая второго нового персонажа, Элли черпала вдохновение в образе странного незнакомца в фаэтоне, встреченного дважды за сегодняшний день. В этом человеке чувствовалось что-то неуловимо зловещее… хотя, быть может, это просто ее богатое воображение. Но, право, гораздо интереснее вообразить, что это какой-нибудь негодяй с недобрыми намерениями, чем признать скучную правду: скорее всего, самый обычный джентльмен услыхал где-нибудь о красоте леди Беатрис Стратем и решил полюбоваться на нее, не дожидаясь первого бала.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
