Увидев на экране телевизора ядро отвратительной группы"У", Дубняк почувствовал себя ученым-экспериментатором, которыйпровел неудачный научный опыт и создал чудовище, вырвавшееся на свободу. Однакоэто было его собственное чудовище! Оно считало его хозяином и время от временипыталось вернуться, чтобы лизнуть обожаемую руку.
Дубняк бросился к письменному столу, достал тот самыймобильный телефон и уставился на него в ужасе. Телефон был мертв, в него ужедавно не поступала энергия, хота его ничего не стоило реанимировать. Но зачемему это? Лучше навсегда забыть о группе "У". Однако она действует,черт бы ее побрал! Дубняк не мог избавиться от ощущения, что группапредставляет для него опасность. Странное и неприятное чувство.
* * *
Корнеев довез Лайму до ее квартиры, подождал, пока онасоберет сумку, и доставил к дому Шаталова. Прежде чем выйти из машины, онапопросила:
— Помоги мне снять с киски бант. И хотелось бы все-такивыяснить заранее, кто это — мальчик или девочка.
Корнеев, недолго думая, взял киску поперев туловища иперевернул пузом кверху.
— Мальчик, — уверенно сказал он.
— Ты что! — закричала на него Лайма. — А еслибы тебя так — вверх ногами?! Отдай Кларитина немедленно!
— Кларитин — это что, принц какой-нибудь? Или попсовыйлатиноамериканский исполнитель? Или герой рыцарского романа? — пристал кней Корнеев. — Ладно, ладно, я в Сети посмотрю.
Пока Лайма прихорашивалась и вытаскивала из машины сумку, онс помощью микрокомпьютера открыл страшную правду и, опустив стекло, радостносообщил:
— Твоего кота зовут, как упаковку таблеток!
— А тебе не все равно? — ехидно заметилаЛайма. — Ты ведь его вряд ли когда-нибудь еще увидишь.
— Не на шапку же ты решила его пустить, — возразилКорнеев. — Кроме того, этот кусок меха нам еще может понадобиться.
— Пока что он понадобился лично мне, — отрезалаЛайма. — Жди меня здесь, никуда не уезжай, я скоро.
Она впорхнула в подъезд и побежала по лестнице наверх. Обалдевшийот всего произошедшего с ним за день, котенок длинно и тонко кричал.
Когда хозяин квартиры открыл дверь, последнее мявканьеповисло в воздухе.
— Это ты! — воскликнул Шаталов потрясенно.
— Это мы, — поправила его Лайма. — Мыприехали к тебе жить.
Она поставила сумку на пол и подошла, чтобы поцеловатьлюбимого. Но как только приблизилась, котенок совершил классический прыжок иочутился на груди Шаталова. Взбежал по футболке вертикально вверх и вцепилсяему в горло. Теперь завопили все втроем. Наконец Кларитина отодрали и поставилина пол. Он немедленно наставил крохотные ушки и двинулся в комнату нанетвердых, широко расставленных лапах.
— Маленький, а наглый! — восхитилсяШаталов. — Ты же говорила, что у тебя — аллергия на кошачью шерсть?
— Я с этим справилась, — ответила Лайма, похлопавсебя по сумке, где лежала начатая упаковка таблеток. — И привезла ещекое-какие вещи. Можно их разгрузить?
— Конечно. — Шаталов внезапно разволновался, какмальчишка. — Пойдем скорее.
Он поднял сумку и понес ее в комнату. Кларитин ходил кругамипо ковру и все обнюхивал своим любопытным крохотным носом.
— Может, дать ему сосиску? — спросил Шаталов,задумчиво посмотрев на нового жильца.
— У тебя есть молоко? — спросила Лайма, выгружаяиз сумки вещи.
— Нет, только йогурт. — Он блестящими глазаминаблюдал за тем, как любимая женщина вешает в шкаф толстый махровый халат ивыкладывает на журнальный столик косметику.
— Надо купить ему молока, — сказала Лайма илегкомысленным тоном добавила: — Я сегодня забегу в супермаркет. Если, конечно,успею.
— А ты что, — немедленно насторожилсяШаталов, — снова собираешься уезжать?
— Ну да, собираюсь. — Лайма схватила пудреницу,уставилась в зеркальце и начала поправлять мизинцем помаду. — У меня ещеработы ого-го сколько. Мотаться и мотаться.
— Может, тебя отвезти? — Шаталов старалсяконтролировать свой тон. На самом деле ему хотелось затопать ногами и завопить.
— Не надо, меня внизу коллега ждет.
— Так ты, значит, на пять минут. И вещи, похоже, будешьперевозить частями…
— Я привезла тебе кота! — торжественно сказалаЛайма.
— И где ты взяла эту красоту? — полюбопытствовалон.
— Подарили. — Лайма подошла к окну проверить, наместе ли Корнеев. Взглянула вниз, во двор, и заторопилась. — Ну, мне пора.Постараюсь приехать вечером. Сегодня. В крайнем случае — завтра. Но ты ведьменя подождешь, да?
Шаталов тоже выглянул в окно, увидел возле машины Корнеева истиснул челюсти. Тот самый красавчик-брюнет!
— Конечно, подожду, — пробормотал он. — Тыведь все равно не оставляешь мне выбора.
Когда за Лаймой захлопнулась дверь, его опять потянулопроследить за ней. Он быстро обулся, схватил сумку и вышел во двор. Машина сбрюнетом за рулем уже отъезжала. Спрятавшись за кустами, Шаталов посмотрел,куда она свернет, и побежал к своему автомобилю.
На самом деле Лайма и Корнеев ехали совещаться. Шаталовпроводил их до штаб-квартиры и вернулся домой, злой и угрюмый. Проштаб-квартиру он ничего не знал. Ему и дом, и подъезд показались самымиобычными, ничем не примечательными. Он решил, что здесь живет красавчик-брюнетс франтоватыми усами, а Лайма отправилась к нему в гости. Конечно, он ревновал.Тем более что ей нравились усачи. «Мужчина с усами, — говорила она, —все равно что блюдо, приправленное специями: в нем есть и острота, иоригинальность».
Войдя в квартиру, Шаталов немедленно вспомнил про своегонового жильца. Не вспомнить было невозможно: кот сделал лужу, растерзал пакет сбумагами, забытый на полу, и в клочья изодрал свежую газету. Шаталов поразился,как такое маленькое существо могло справиться с таким большим печатнымизданием.
— Кыс-кыс! — позвал он, но кот не отозвался.
Шаталов начал поиски, обшарил все углы и закоулки и наконецобнаружил мерзавца висящим на занавеске под самым потолком. Он снял его исобрался отругать, но Кларитин уставился на нового хо??яина шкодливымиблестящими глазами и тут же принялся грызть его палец. Зубы еще толькопроклевывались, и получалось щекотно. Весь целиком котенок умещался на ладони,и ругать такого «великана» было по меньшей мере неспортивно.
Однако Шаталов не собирался распускать нюни.
— Еще раз написаешь на пол, запру в туалете, —предупредил он.
* * *
Тем временем Лайма с Корнеевым решали проблему связи.Проблема стояла остро. Собственные мобильные телефоны, зарегистрированные нанастоящие фамилии, казались им слишком уязвимыми.
