Азока сопротивлялся и порывался позвать на помощь, но как только услышал зловещий голос, шепнувший ему прямо в ухо: «Молчать или я убью тебя», сразу затих.
Тарзан оглянулся и увидел подошедшую сзади Джанетт Лейон. Затем снял со шнурка, висевшего на шее Азоки, ключ от клеток и передал его девушке.
– Пойдем отопрем двери, – сказал он и обошел последнюю клетку, выходя на ту сторону, где находились двери. – Мужчины пойдут со мной, – шепотом объявил он. – Полковник и женщины останутся здесь.
Тарзан остановился возле клетки полковника. Миссис Ли, задремавшая во время затишья, проснулась и увидела его. Она взвизгнула.
– Дикарь вырвался!
– Заткнись, Пенелопа! – цыкнул на нее полковник. – Он собирается выпустить нас из этой проклятой клетки.
– Не смей на меня ругаться, Уильям Сесил Хью Персиваль Ли, – возмутилась Пенелопа.
– Тихо! – прорычал Тарзан, и Пенелопа Ли в ужасе затихла.
– Можете выходить, – сказал Тарзан, – но от клеток не отходите, пока мы не вернемся. – Затем он последовал за Джанетт к клетке, в которой сидели де Гроот и Краузе и подождал, пока она отомкнула висячий замок.
– Де Гроот может выйти, – произнес Тарзан. – Краузе останется. Азока, заходи сюда. – Тарзан повернулся к Джанетт. – Заприте их. Дайте мне пистолет, а другой держите при себе. Если кто-нибудь из них попытается поднять тревогу; стреляйте без предупреждения. Как вы полагаете, справитесь?
– Я стреляла в Джабу Сингха, – напомнила ему девушка.
Тарзан кивнул и повернулся к мужчинам, стоявшим сзади. Пистолет Азоки он передал де Грооту. Он оценивающе приглядывался к мужчинам с того момента, как те оказались на борту, и сейчас велел Джанетт передать третий пистолет Тиббету, второму помощнику с «Наяды».
– Как ваше имя? – спросил он.
– Тиббет, – ответил тот.
– Пойдете со мной. Будем брать мостик. Де Гроот знает судно. Он и остальные будут искать оружие. Пока же вооружитесь тем, что попадется под руку. Очевидно, предстоит схватка.
Судно вышло из эпицентра шторма, и ветер взвыл с новой силой. «Сайгон» мотало из стороны в сторону, а в это время Тарзан и Тиббет поднялись по трапу на мостик, где за штурвалом стоял ласкар Чанд, а на вахте – Шмидт. Шмидт случайно обернулся именно в тот миг, когда вошел Тарзан, и, завидев его, схватился за револьвер, одновременно предупреждая Чанда криком. Тарзан рванулся вперед с быстротой Ары-молнии и ударил Шмидта по руке, когда тот уже нажимал на курок. Пуля угодила в потолок, а в следующее мгновение Шмидт был разоружен. Тиббет наставил на Чанда пистолет и отобрал у него оружие.
– Беритесь за штурвал, – распорядился Тарзан, – и дайте мне его пистолет. Посматривайте назад и стреляйте в любого, кто попытается напасть. А вы оба спускайтесь к клеткам, – приказал он Шмидту и Чанду.
Тарзан прошел следом за ними на палубу и отвел их к клетке, где сидели Краузе и Азока.
– Откройте вот эту, Джанетт, – сказал он. – У меня еще два зверя для вашего зверинца.
– Это бунт, – завизжал Шмидт. – И когда я доставлю вас в Берлин, вам отрубят головы.
– Марш в клетку, – приказал Тарзан и толкнул Шмидта с такой силой, что тот налетел на Краузе, и они оба свалились на пол.
Сквозь шум шторма послышался выстрел, и Тарзан поспешил на звук. Спускаясь по трапу, он услышал еще два выстрела, а также брань и крики боли.
Оказавшись на месте схватки, он увидел, что на его людей с тыла напали вооруженные ласкары, однако, к счастью, было больше шума, чем реальной опасности. Ранило одного ласкара. Именно он и кричал. Кроме единственного пострадавшего, ни та, ни другая сторона не понесла каких-либо потерь. Трое из четверых ласкаров оставались на ногах и палили вовсю, не разбирая цели. Сзади к ним подошел Тарзан с пистолетом в каждой руке.
– Бросай оружие, – крикнул он повелительным тоном, – иначе убью.
Все трое обернулись почти одновременно. При виде направленных на них двух пистолетов Тарзана двое ласкаров выронили оружие, а третий прицелился и выстрелил. В тот же миг прозвучал выстрел Тарзана. Ласкар схватился за грудь и упал вперед лицом.
Остальное было просто. В каюте Шмидта отыскались пистолеты, ружья и патроны, захваченные на «Наяде», и, оказавшись безоружными, Убанович и ласкары не оказали сопротивления, как не оказали и китайцы и перешедшие на сторону Шмидта члены экипажа «Наяды», ибо все были очень рады, что больше не нужно выполнять приказы сумасшедшего.
Взяв пароход под свой контроль, Тарзан собрал своих людей в маленькой кают-компании. Пенелопа Ли по-прежнему глядела на него с отвращением и страхом: для нее он оставался дикарем, людоедом, сожравшим ни в чем не повинного капитана и несчастного шведа, и который рано или поздно съест их всех. Остальные же должным образом оценили силу, отвагу и ум Тарзана, вызволившего их из опасной ситуации.
– Боултон, – обратился Тарзан к капитану «Наяды», – принимайте командование кораблем на себя. Де Гроот будет вашим первым помощником, Тиббет – вторым. Де Гроот говорил, что на «Сайгоне» всего две каюты. Полковник и миссис Ли займут каюту капитана, девушки – каюту помощников капитана.
– А ведь если разобраться, он нами командует, – шепнула мужу Пенелопа Ли. – Ты должен что-то предпринять, Уильям. Ты должен взять командование на себя.
– Не глупи, тетушка, – шепотом урезонила ее Патриция Ли-Бердон. – Мы всем обязаны этому человеку. Он был великолепен. Видела бы ты, как он раздвигал прутья в решетке, словно они были резиновые!
– Ничего не могу с собой поделать, – возразила миссис Ли. – Я не привыкла, чтобы мною командовали голые дикари. Пусть кто-нибудь одолжит ему брюки.
– Ладно, Пенелопа, – сказал полковник, – если тебе от этого будет легче, одолжу ему свои – ха! – и останусь без оных – ха-ха!
– Фу, как вульгарно, – фыркнула миссис Ли. Тарзан отправился на мостик к де Грооту, чтобы сообщить последние новости.
– Я рад, что вы не назначили меня капитаном, – сказал голландец. – У меня не хватает опыта. Боултон – толковый моряк. В свое время он служил в Королевском флоте. А что с Убановичем?
– Я послал за ним, – ответил Тарзан. – Он должен появиться здесь с минуты на минуту.
– Он ненавидит всех, – сказал де Гроот. – Большевик до мозга костей. А вот, кстати, и он.
Появился Убанович. Сутулый, мрачный, глядящий исподлобья.
– А вы что тут делаете? – свирепо спросил он. – Где Шмидт?
– Он там, куда отправят и вас, если не согласитесь с нами сотрудничать, – ответил Тарзан.
– Это куда? – поинтересовался Убанович.
– В клетку, к Краузе и парочке ласкаров, – объяснил Тарзан. – Я не знаю, имели ли вы какое-либо отношение к бунту, Убанович, но если желаете и дальше работать механиком, никто не станет ни о чем вас расспрашивать.
