— Все, достаточно, — бесцветным голосом отрезал он. Двери в зал распахнулись и на пороге замерли танцоры. А мы тут стоим в центре зала, обнимаемся и смотрим на них. Балетмейстер уверенно и даже высокомерно, я — испуганно.
— Ну? Чего ждем, как мохноухи рысокоти. Проходим, переодеваемся, разогреваемся.
Танцоры живо подобрали отпавшие челюсти — не каждый день их постановщик танцует, да еще и с незнакомкой, и молча прошли внутрь.
— Слушай, Ландрин, — как ни в чем не бывало, мужчина отошел на шаг и произнес негромко. — Без чувственности твой танец — просто набор движений под музыку. Ты должна взмахом руки заставить мое сердце биться чаще, поворотом головы — захотеть тебя, движением ноги заставить бояться. Я должен чувствовать с первого твоего шага и до момента, когда кончик твоей пачки скроется за кулисами. Сейчас я вижу невероятно техничное исполнение, которому позавидует любой робот.
Стиснула зубы, глотая обиду. Я ведь столько работала! Мне выпала почти невозможная удача — пробы, а не увольнение и так все запороть! У меня нет чувственности? Где же мне ее найти?
— Я не вижу прогресса.
Стоп. Что значит не видит?
— Вы знали? — осенило меня. Иногда мне и правда казалось, что кто-то наблюдает, но я никого не видела и списывала на страх вылететь с должности.
— Конечно знал. Но балетом нельзя заниматься чуть-чуть и уж тем более он не терпит внимания два раза в неделю. Им нужно жить.
— Если бы у меня была такая возможность, — мечтательно вздохнула и покосилась на очередную пару танцоров.
— У тебя есть парень?
Поджала губы. Счастье, что никто не слышал, о чем мы разговариваем, хотя все смотрели именно на нас. Еще бы. Незнакомка и постановщик! Интриги, скандалы, расследования!
— Был. Да сплыл.
Максимилиан усмехнулся и тут уж я не выдержала:
— Находите это смешным? Разбитое сердце — это смешно? — уперла руки в бока.
— Нахожу это закономерным. Тебя не хочется трахнуть.
Вот уже второй мужчина мне об этом говорит! Да еще и так прямолинейно. Впрочем, третий, если считать Таххира. Но тот не сказал, тот наглядно продемонстрировал. Однако с какой стати я должна заботиться о чьей-то эрекции?
— Ну знаете! Весьма этому рада! Я не шлюха, чтобы всем меня хотелось. И не анник!
— Чему же здесь радоваться? Женщина создана, чтобы возбуждать мужчину. Пробуждать в нем эмоции!
— Да что вы говорите?
— Жалость, конечно, тоже эмоция… — многозначительно протянул он, подходя ближе, совсем вплотную. Я отступила на шаг и уперлась спиной в деревянную балку станка. Он коснулся моей щеки тыльной стороной ладони. Замерла, словно загнанный в ловушку мохноух перед прыжком хищной рысокоти. Когда мужчина, невзначай или нарочито, коснулся меня бедрами, залилась краской по самую макушку. Кажется, даже волосы порыжели от смущения и негодования.
— Если я вас коленкой в пах ударю, это будет достаточно чувственно? — прорычала, когда уже стало невмоготу.
— Ударь, — согласился он, широко улыбаясь. Вот какой интерес, если разрешают?
— Не стану я вас бить, вы же не будете меня насиловать! Тем более в присутствии труппы!
— Интересный ты экземпляр! — после недолгого молчания резюмировал мужчина и отступил на шаг назад. — Напоминаешь мне пружину, сжатую до предела. Сжатие, — он сложил пальцы в кулак и стиснул до побелевших костяшек, — это всегда приложение энергии. Тоже своего рода чувственность. Только сейчас она у тебя направлена внутрь. На поддержание каких-то глупых барьеров и принципов. Отпусти эту энергию и тогда, возможно, что-то получится.
Он резко разжал пальцы, я даже моргнула от неожиданности. Перевела взгляд на постановщика и возразила:
— Но балет требует дисциплинированности и жестких рамок…
— Этого требует не балет, а техника! — перебил он. — С техникой у тебя все в порядке. Ты хороший исполнитель. Но, чтобы стать танцором, одной техники мало. Зал свободен для тренировок с шести утра до семи и с одиннадцати вечера до полуночи. Можешь приходить и тренироваться с остальными. Через неделю жду с тем же номером здесь.
4— Вы… — я открыла рот. Слова благодарности попросту застряли — такими большими были.
— Я! — согласился он. — В центр зала.
Я оглянулась, но рядом с нами никого не было.
— Вы это мне?
— Проблемы со слухом, Аллевойская? В центр зала.
Я вышла, к немалому удивлению присутствующих.
— Первый танец Джорджианы и Луиса. Роки.
Ко мне подошел высокий худощавый блондин в обтягивающем купальнике и лосинах, тонкий, словно тростник и высокий, словно небоскреб. Заиграла музыка, мы повторили танец, который до этого танцевали с Максимилианом. В этот раз прежней уверенности не было, все же партнер не такой опытный, хотя и видно, что профессионал. Я старалась думать о той самой чувственности, которой в моем исполнении нет, но вместо нее мое лицо перекосила какая-то жуткая гримаса, а движения, кажется, стали еще более скованными.
Когда мои ноги снова коснулись пола, балетмейстер окинул взглядом танцоров, напряженно наблюдавших за исполнением. Они, равно как и я, не понимали, что происходит.
— Видите, что бывает, когда танцуешь только телом?
Одна из девушек — солистка в постановке, я знала ее по репетициям, за которыми тайком иногда подсматривала — смахнула с лица напряжение и нервно улыбнулась. Все же, я исполняла сейчас ее партию… Девушка расправила плечики, выпрямила голову, на которой блестели идеально зализанные и собранные в култышку черные волосы и картинно усмехнулась.
— На твоем месте, Сандра, я бы не улыбался так довольно. В центр зала. Ронд де жамп партер, соте и фуэте. Начали. И раз, два, три…
Я грустно вздохнула и под неодобрительные взгляды пошла в сторону лавочки, где лежали мои вещи.
— Вы только посмотрите на нее, — усмехнулась Сандра, когда я проходила мимо. — Возомнила себя золушкой, пустышка?
— Стоп.
Музыка стихла, танцоры остановились и уставились на фета Ронхарского. Из-за меня? Так я быстренько, тенью скользну…
— Аллевойская, я что-то непонятно объясняю?
Разогнулась. Похлопала глазами. Он что, галюн-травы объелся? Или я ее объелась и сейчас у меня острый такой приступ галлюцинации?
— Ронд де жамп партер, соте, фуэте. Что-то не ясно? — повторил он.
Дважды просить не пришлось. Яснее ясного!
Моя сумка с грохотом шмякнулась на лавку. Секунда и я уже в последней линеечке, рядом с подтянутой блондинкой вливаюсь в разминку. Неважно, что через час мне нужно быть в больнице, плевать! Отправлю ТМС-ку своей подруге, она там заведует младшим медицинским персоналом, прикроет. Не каждый день выдается шанс позаниматься с таким великим постановщиком, как фет Ронхарский!
