— Нет, не думаю, — он подошел еще на шаг ближе. Гримм издал низкое предупреждающее рычание, которое словно вибрацией отдалось в полу. — Он укусит меня?
— Вполне возможно, — признал Джо.
— Я рискну.
Джо устало облокотился о стол.
— В чем дело, парень? В твоем поколении у «отвали» есть другое значение?
— Нет. Я понял. Вы хотите, чтобы я ушел. Я просто не ухожу.
Бенни опустился на стул. Рейнджер наблюдал за ним с тусклым восхищением.
— Ты странный парень, — сказал Джо. — Большинство людей действуют согласно убеждению, что Гримм с радостью съест их на обед. А ты словно думаешь по-другому. Не знаю, разбираешься ли ты в собаках или просто полный идиот.
— Суд присяжных пока пытается это решить, — сказал Бенни.
— Ладно… что у тебя на уме? — вздохнул Джо. — И говори потише. У меня болит голова.
Бенни пригляделся к нему.
— Вы напились?
— Нет, у меня похмелье. Есть четкое различие. Одно весело, второе — совсем нет. Сейчас мне совсем не весело, а ты не помогаешь.
— Вот мысль — почему бы не напиваться?
Бенни не был фанатом выпивки. Алкоголизм и пьянство стали серьезными проблемами во всех девяти городах с Первой ночи. Конечно же, было много причин. Каждый взрослый потерял кого-то в те ужасные дни. Явный апокалипсис выжег веру множества людей — веру в их религию, их идеологию, их ожидания, их правительство и собственные мечты. Непоколебимость вируса породила поразительную паранойю. Приближался конец мира, так какая разница? Почему бы не напиться? Почему бы не сровнять все острые края? Бенни испытывал как печаль, так и отвращение, потому что это было признанием проигрыша. Не осталось духа борьбы. Никакой попытки снова встать и потрясти кулаком перед Вселенной и попытаться снова. Одна из любимых поговорок Тома о боевых искусствах гласила: «Упади семь раз, поднимись восемь». И все же казалось, что некоторые люди просто хотели снова упасть.
Джо попивал свой кофе.
— Когда именно мои дела стали твоими?
— Вы солдат, да? Рейнджер? Разве вы не должны быть образцом для подражания?
— Вау, ты сегодня отвратительный ублюдок. На завтрак съел двойную порцию испорченных хлопьев?
— Нет. Я провел утро в темнице под лабораторией, глядя на моего лучшего друга, который, судя по всему, превращается в зомби.
— А, — сказал Джо. — Да, понятно. Я видел его вчера. Жаль.
— Жаль? Это все что вы можете? Жаль? Я думал, эти ученые должны были его вылечить.
— Во-первых, — ответил Джо, указывая на Бенни чашкой с кофе, — перестань кричать. Из-за тебя у меня болит голова. Во-вторых, кем ты их считаешь? Волшебниками? Думаешь, они могут помахать волшебной палочкой и исправить все?
— Да. После того как мы нашли те записи в разбившемся самолете, вы все были так возбуждены. Вы сказали, что мы спасли мир.
Джо протер глаза.
— Ага, ну…
— Ну… что? Мы отдали им записи исследования доктора Макреди, так почему они не могут помочь Чонгу?
— Все сложно. Они натыкаются на разные препятствия в этих записях.
— Например, на какие?
— Послушай, парень… ты знаешь, что доктор Макреди почти разгадала все, да? Именно в ее лаборатории на «Надежде-1» проводились самые передовые исследования. Там, в поле. Где мутировал вирус «Жнец». Она отсылала отчеты в Убежище, так что они следовали за ней, отставая лишь на несколько шагов. Это не похоже на старые дни, когда информацию могли переслать по интернету. Когда людей с «Надежды-1» эвакуировали, транспортный самолет должен был привезти все, что было у Макреди. Все, до самой последней бумажки, чтобы большая лаборатория в Убежище могла закончить ее исследование и наконец победить эту штуку. — Он сделал паузу и покачал головой. — Подумай об этом, Бен. Мы были так близки. Мы почти победили вирус, уничтоживший целый мир.
— Ну… ладно, жаль, что доктор Макреди умерла во время крушения самолета — или, может, до нее добрались жнецы, как бы то ни было — я хочу сказать, что если исследование было в том самолете, тогда почему ученые в убежище не могут просто, ну не знаю, закончить его?
— Потому что, — тихо сказал Джо, — не все материалы были в самолете.
Если бы Джо потянулся через стол и ударил Бенни в лицо, тот бы удивился меньше.
— Я просмотрел грузовые накладные, — продолжил рейнджер, — и там упоминается серия D коробок. Мы нашли все от A до C. Ничего под буквой D. Если брать во внимание время, когда эвакуировали «Надежду-1», не было ничего, датированного позже, чем за месяц до этого.
— Они каким-то образом оставили эти вещи в «Надежде-1»?
— Ни за что. В накладной сказано, что они запакованы. Они должны были быть в самолете.
— Тогда где они?
— Парень, если бы я знал, то не напился до паралича вчера вечером, так ведь?
Бенни почувствовал, что краснеет.
— Хотите сказать, что нет никаких предположений?
Джо вздохнул.
— Не знаю. Было одна ссылка на Юматиллу, но никаких записей. Ничего, чтобы подтвердить, что они остановились там.
— Что такое Юматилла?
— Химический склад в Юматилле — военная база в Орегоне. Они хранили там химическое оружие. Зарин[1] и V-газ.[2] Ужасные вещества, которые должны были уничтожить. База была закрыта в 2015 году. Не знаю, что случилось с ней после этого, но у транспортного самолета не было причин там останавливаться, и уж точно не было причин выгружать серию D там. Вся эта территория была захвачена во время Первой ночи. Я упоминаю ее только потому, что это единственное, чего мы не нашли в записях.
— Вы туда собираетесь?
— Я? Нет. Я отправил весточку паре знакомых рейнджеров, чтобы они направились туда. Это долгая дорога и, скорее всего, не стоит усилий.
— Послушайте, — сердито сказал Бенни. — Даже если у вас нет материала за месяц, то, что мы нашли, помогло бы вам хорошо продвинуться. Оно должно чего-то стоить.
— Так и есть, — устало согласился Джо. — Некоторые клинические данные в тех коробках в ответе за то, что твой друг Чонг все еще дышит. Метаболический стабилизатор и несколько других лекарств. Именно они держат его на этой веселой стороне мертвых.
— Сегодня Чонг говорил со мной.
