— Может, нам лучше обсудить предстоящий прием, вместо того, чтобы предаваться воспоминаниями о бурном прошлом? — спокойно спросила она и с удовольствием отметила искорки неуверенности в его серых глазах.
— Ты хочешь сказать, что готова взяться за дело?
— Именно так. — Джессика вновь смерила собеседника взглядом. — Но при условии, что этот прием не фикция.
Было очевидно, что О'Донелл не привык к тому, чтобы в его словах сомневались.
— А что, по-твоему, это может быть? — огрызнулся он.
— Предположим, — пожимая плечами, произнесла Джессика, — ты просто все выдумал, а?
— Зачем мне это нужно? — тихо поинтересовался он.
— Чтобы иметь законное основание пригласить меня к себе.
— Ты переоцениваешь себя, Джесс, — явно довольный ее ответом, усмехнулся О'Донелл, — если считаешь, что я способен пойти на такие уловки, чтобы заманить тебя в свой дом.
— Значит, прием настоящий, — хладнокровно заключила она, игнорируя его колкость.
— Естественно, настоящий, — возмутился он.
Джессика допила сок, со стуком поставила стакан на столик и решительно посмотрела на хозяина дома.
— Тогда зачем ты старался сохранить все в тайне? Ты же знал, что рано или поздно я узнаю правду.
Лицо О'Донелла озарилось такой плутовской улыбкой, что, подавляя неожиданно возникшее влечение, Джессика едва удержалась от соблазна обнять его.
— Возможно, я опасался, что ты откажешься, если узнаешь, кто тебя нанял, — смущенно признался Патрик. — А сюрприз — всегда эффективная тактика…
— Ты сказал тактика?! — Джессика сделала ударение на последнем слове и вопросительно взглянула на него. — Разве нам предстоят военные действия?
— А разве нет?
Джессика взглянула в его бездонные глаза, в которых, кажется, так легко утонуть. Но, слава Богу, эта участь ей уже не грозила.
— Не уверена, — замялась она. — Когда я ехала сюда, то не думала о конфронтации с тобой.
— А о чем ты думала?
— Я не обязана отвечать на этот вопрос, — уклончиво бросила она.
Веселые искорки вспыхнули в серых глазах.
— До чего же ты упрямая, Джессика Канингэм! — заявил Патрик с лучезарной улыбкой, которой позавидовали бы многие звезды экрана. — Хочешь еще сока?
— Нет, спасибо. — Она наклонилась и взяла с пола коричневый кожаный портфель. — Думаю, нам пора приступить к делу. Посмотрим, сможем ли мы сработаться.
Патрик усмехнулся, уловив нотку сомнения в голосе собеседницы. Он не знал, какой сосредоточенной и серьезной может быть Джессика. Но это неудивительно, потому что они провели вместе не более двух часов. И все же его память настойчиво хранила каждую деталь их вынужденного затворничества в лифте.
Взяв толстый кожаный блокнот, Джессика, как ей казалось, строго посмотрела на собеседника.
— Тебе предстоит решить, каким конкретно должен стать этот прием. Осталось всего две недели. Нам надо успеть все организовать. Кстати, если бы ты не подал заявку заранее, у тебя не было бы шанса заполучить меня.
— Я знаю, — легко согласился О'Донелл.
Выходит, вызов ее сюда не был спонтанным решением. Он все распланировал заранее. Но зачем? Размышляя, Джессика склонила голову набок. Тяжелая прядь белокурых волос упала на лицо, и она раздраженно отбросила ее назад.
— Мне нужна кое-какая информация.
— Спрашивай о чем угодно, дорогая. — Патрик улыбнулся еще ласковее, чем до этого.
— Сколько будет гостей, их вкусовые пристрастия, какие-нибудь наметки на распорядок, — монотонно перечислила Джессика, стараясь не замечать провокационного поведения хозяина дома.
— Боюсь, мне пора бежать, — посмотрев на часы, сообщил О'Донелл. — У меня назначена встреча. Может, договоримся на другой раз, чтобы обсудить детали?
Но Джессика не слушала его, потому что уже включилась в работу и внимательно оглядывала гостиную: спадавшие волнами занавеси, светлую мебель, великолепно вырезанного черного деревянного жирафа, стоявшего в углу. В целом комната показалась ей неуютной. Про себя она отметила, что надо будет поставить вазу с цветами на пианино и камин.
— Почему бы нет? — машинально согласилась она. — Когда?
— Мы могли бы встретиться в городе, если это удобно, — предложил О'Донелл весьма дружелюбным тоном, при этом откровенно враждебно глядя на нее. — Скажем, в следующий вторник. Ты живешь у Гайд-парка?
Джессика не удивилась.
— Значит, тебе известен мой адрес, — сухо заметила она, думая про себя, что за этим может последовать сообщение о размере ее обуви. — Ты, кажется, знаешь обо мне все, в то время, как я ничего не знаю о тебе.
О'Донелл окинул собеседницу откровенно зовущим взглядом, от которого той стало не по себе.
— Скажи, что ты хочешь узнать обо мне, Джесс, и я отвечу на все твои вопросы.
Она покачала головой и встала. Зачем ей узнавать о нем что-то новое? Обо всем, о чем бы ей хотелось, пожалуй, она уже знала. Хозяин дома тоже поднялся и прошел с ней к выходу.
— Я провожу тебя, — сказал он.
В тот момент Джессика пожалела о том, что в прошлом уже ничего нельзя изменить: лучше бы она встретила Патрика раньше, чем познакомилась с Джоном, или вообще не встречала бы его. Но несбыточные мечты не помогли ей успокоиться, оставался один выход — стереть О'Донелла из памяти, и надо было лишь решить, как это сделать.
Молча они вышли на улицу. Было очень жарко. Газоны и лужайки вокруг напоминали тщательно ухоженный зеленый ковер. Казалось, одержимый аккуратностью садовник подстригал их не обычной машинкой, а маникюрными ножницами, причем каждую травинку отдельно. Позади дома Патрика виднелись заросли дельфиниума различных оттенков, от темно-синего до молочно-голубого. Вдоль изгороди росли пышные кусты благоухающих божественным ароматом роз. Все выглядело спокойно, надежно и очень по-английски.
Сдержанно улыбнувшись, Джессика повернулась, чтобы попрощаться, и удивилась, увидев каменное выражение лица, превращавшее его в маску.
— Довольна? — вдруг спросил О'Донелл.
— Чем? — переспросила она, околдованная серебристым блеском его глаз.
Патрик скривил губы.
— Домом, Джесс, домом.
— Ах да, все нормально, — ответила она. Люди часто спрашивали ее об этом. — Меньше всего ожидала, что ты живешь в таком месте.
— Да? А в каком таком?
В нерешительности Джессика теребила полу жакета.
— В таком ухоженном и… — Она не могла подобрать подходящего слова.
— Да? — выжидающе спросил хозяин дома, будто ее слова что-то значили для него. — В каком?
