Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Животные в целом и собаки в частности, очевидно, обладают многими другими типами разума, определяющими поведение, больше соответствующее слову «интеллект», нежели желание выйти на улицу и спариться.
Особое мое расположение заслуживают собаки-ищейки, чья способность обнаруживать то, что скрыто от наших органов чувств, больше похожа на магию. Я в полном восторге от собак, которые могут почувствовать рак у человека или, к примеру, взрывные устройства, просто понюхав воздух. И если ищейки не занимают первое место в моем топ-листе самых умных собак, то лишь потому, что больше меня впечатляет их способность чувствовать запах вещей, а не их фактические навыки обучения и интеллект.
Самой умной собакой, какую я когда-либо знал, с самыми замечательными способностями к пониманию человеческих намерений была Чейсер. И это не только мое личное мнение. Бордер-колли классического черно-белого окраса, по версии Би-би-си[7] самая умная собака в мире, знала названия более двенадцати сотен игрушек. Чейсер родом из настоящих рабочих бордер-колли, таких, которых нужно постоянно чем-то занимать, чтобы они не устроили погром в доме и не разнесли в щепки мебель. Ее владелец, Джон Пилли, профессор психологии, выйдя на пенсию, нашел себе хобби. Как-то однажды Джон прочитал исследование немецких ученых о бордер-колли, знавшей наименования более трехсот различных объектов. Необычайно впечатлившись, профессор приобрел собаку этой породы, назвав ее Чейсер, потому что она любила охотиться за разными вещами[8]. Затем Джон решил установить пределы понимания собаками человеческого языка.
Когда в 2009 году я приехал к ним в одну из прекрасных провинций Южной Каролины, Джон и Чейсер работали вместе уже более трех лет. Джон держал огромный склад игрушек в больших пластиковых контейнерах в задних комнатах своего дома. Он предложил мне заглянуть туда и выбрать наугад десять игрушек (их можно было дарить и собакам, и маленьким детям). На каждой из них маркером было написано название. Джон попросил меня отметить их в блокноте, а затем отнести игрушки в дом и положить в гостиной на пол между диваном и стеной. Я так и сделал, а Джон с Чейсер вышли на веранду, чтобы собака не видела заранее, какие игрушки я принес.
Закончив приготовления, я позвал их в дом. Джон сел на диван, отвернувшись от игрушек, поставил перед собой большой пустой контейнер и подозвал Чейсер. Когда все уселись на свои места, Джон прочитал первое название из списка и попросил: «Чейсер, иди и принеси золотую рыбку». Собака, не знавшая, куда я положил игрушки, огляделась. «Золотая рыбка. Давай, Чейсер, принеси золотую рыбку», — повторил хозяин.
Чейсер начала ходить кругами, ища игрушки. Она быстро нашла их за диваном и, наклонив морду, начала искать среди всего прочего золотую рыбку. Казалось, что собака слегка близорука — так низко она склонялась над каждой игрушкой, пытаясь найти нужную. Чейсер действовала совсем как человек в подобной ситуации. И вот она подхватила одну из игрушек и побежала к Джону.
«Клади ее в коробку», — велел Джон, показывая на пластиковый контейнер, стоявший перед ним. Чейсер колебалась, явно не желая расставаться со своей находкой. «В коробку, — повторил Джон, — клади ее в коробку». Наконец Чейсер согласилась и опустила игрушку в контейнер.
«Хорошо, — сказал профессор, — давай посмотрим». Он поднял игрушку, прочитал ярлычок на ней. Джон буквально светился от радости: «Смотри, золотая рыбка! Она золотая, и это рыбка!»
С этими словами Джон швырнул игрушку через комнату, Чейсер с восторгом бросилась за ней и принесла обратно. Он снова ее бросил, и она снова принесла рыбку хозяину. Сложно сказать, кто из них получал большее удовольствие от этой забавы… но все же после нескольких пробежек туда и обратно Джон велел Чейсер положить игрушку в коробку и нежно потрепал ее по загривку, прежде чем перейти к следующему предмету.
И так они прошлись по всему моему списку. От золотой рыбки до робота Радара: Мудрая Сова, мистер Блинг, пупсик Фиоцци, Ширли, сундук с сокровищами, Бурундук и, наконец, Микки Маус. В большинстве случаев наградой для Чейсер служила возможность погоняться за игрушкой уже после того, как она находила ее и клала в коробку. Иногда Джон изменял порядок, дразня Чейсер, играя с ней в перетягивание. Каждый раз, когда собака приносила ему нужный предмет, он издавал радостное восклицание и опять начинал игру. Потом он трепал Чейсер любовно по голове и почесывал за ухом.
Никогда еще мои научные исследования не были такими приятными, как при наблюдении за совместной работой и игрой Джона и Чейсер.
Поскольку им это приносило такую неподдельную радость, я сходил в заднюю часть дома, принес еще десять игрушек, и мы повторили эксперимент. Чейсер принесла все игрушки правильно, поэтому мы повторили еще раз… и еще… Я забыл, как долго мы играли, но уверен, что Чейсер правильно принесла как минимум сотню названных ей предметов. Лишь однажды она совершила ошибку. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что Джон неверно прочитал написанное моим неразборчивым почерком, и собака, не найдя то, что он просил, но и не желая расстраивать любимого хозяина, принесла ему другую игрушку.
Джон перестал заниматься с Чейсер, когда они дошли примерно до двенадцати сотен — был уже не в состоянии вспомнить, какие игрушки у них уже есть, и приобретал некоторые повторно. Профессор с радостью придумывал имена этим игрушкам-двойникам и учил запоминать их Чейсер. А ей достаточно было одного раза, чтобы выучить новое слово. И лишь однажды Джон заметил, что у него две одинаковые игрушки с разными названиями. Вплоть до игрушки под номером 1200 Чейсер никогда не испытывала трудностей при изучении названия новой.
Я в то время был редактором научного журнала и настоял на том, чтобы Джон опубликовал в нем свои результаты. Его статья стала одной из самых читаемых, когда-либо появлявшейся на страницах Behavioural Processes. Джон продолжил работу. Он написал книгу, ставшую бестселлером, которая увековечила имя его замечательной собаки. Они даже успели появиться вместе на национальном телевидении, прежде чем Джон скончался от лейкемии в июне 2018 года, всего за несколько недель до своего девяностолетия.
Конечно, история Чейсер — это лишь единичный случай, но ее невероятный успех при изучении такого большого количества слов и тот факт, что она единственная собака, с которой Джон попробовал заниматься, предполагает: способность понимать язык человека заложена в любой собаке породы бордер-колли. Это подтверждается и тем, что в Германии есть собаки, чей словарный запас состоит из десятков и даже нескольких сотен наименований различных предметов. Среди них и та, что вдохновила Джона на столь длительный эксперимент с Чейсер — достойной представительницей бордер-колли.
На первый взгляд это похоже на доказательство того, что порода, к которой принадлежала Чейсер, наделена исключительным наследственным интеллектом. Но бордер-колли также исключительны благодаря другому своему качеству — они необычайно мотивированы к работе. Джон тренировал Чейсер около трех часов в день в течение трех лет, чтобы поднять ее на тот уровень, на котором она стала прекрасно понимать человеческий язык. И, скорее всего, часть секрета успеха Чейсер заключается в том, что для нее возможность гоняться за предметами была чрезвычайно полезной. У нее была сильная мотивация для изучения языка, потому что акт поиска каждой игрушки был закреплен.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
