Для этого ребенка он — всего лишь незнакомец, и нельзя забывать об этом, тем более сейчас, когда малыш так напуган. Ники прекрасно видел, как внезапно упала его мама.
— Не нужно беспокоиться, — ободряюще сказал Алексис мальчику. — Твоей маме скоро станет лучше, у нее просто закружилась голова.
— Голова закружилась, — подхватила няня. — Только и всего! Твоя мама болеет, но ей уже лучше. Посмотри — к тебе пришел мистер Петракис!
Алексис коротко кивнул Кэран, дав понять, что отпускает ее, и девушка поняла его без слов.
— Батюшки, какой беспорядок!
Кэрен принялась собирать в корзину рассыпанные повсюду детские игрушки. Ники неуверенно посматривал то на Алексиса, то на свою няню.
Я для него чужой человек. Совершенно чужой. И все из-за Райанны.
Осторожно, очень осторожно Алексис сделал первый шаг.
— Ну что, Ники, тебе нравится играть на пляже?
Личико Ники просветлело.
— А я был в море! — гордо объявил он. Алексис с трудом заставил себя улыбнуться — первый раз с того момента, как Морин Картер соединила его с представительницей социальной службы.
— Правда? И что же ты там делал?
Огромные глаза засверкали.
— Брызгался!
— А ну-ка, покажи мне, как.
Его сын немедленно наполнил ведерко песком, а потом выбросил его содержимое в воду.
— Видишь? — повернулся он к Алексису.
— Отлично. Как думаешь, я смогу бросить дальше? Тоже песок или камень?
— Камешек! — закричал Ники и запрыгал от радости, когда брошенный Алексисом камень улетел далеко в море.
— А я знаю один фокус… — сказал мужчина. Он присел на корточки, нашел в песке пару круглых плоских камешков, прищурился, выбирая угол броска, и кинул один из них в воду.
— Подпрыгнул! — восхищенно воскликнул мальчик и поднял глаза на Алексиса. — Сделай так еще!
Мужчина подчинился.
— Два раза подпрыгнул! — радостно закричал Ники. — Сделай теперь три!
— В следующий раз, — сказал Алексис.
Он и сам был удивлен, что не разучился проделывать этот фокус с плоской галькой. Все благодаря усердной практике во время летних каникул, которые он проводил, будучи еще мальчишкой, у моря на огромной вилле Петракисов в пригороде Афин. Ему просто не с кем было играть. Отец постоянно пропадал на работе.
Что же касается матери…
Не смей вспоминать!
Его сын подбирал камешки и безуспешно пытался заставить их подпрыгивать.
— У меня не получается! — раздраженно сказал он.
— Я же сказал — это фокус. Научишься, когда подрастешь.
— Когда мне будет пять? — спросил Ники.
— Больше. Я научился делать этот фокус, когда мне было больше, чем пять.
— А сколько?
Алексис невольно задумался.
— Восемь…
Ровно восемь. Это был день его рождения. Отец находился по делам в Нью-Йорке. Алексис остался один на вилле, если не считать прислуги, и провел весь день на пляже, упорно кидая камешки, пока не заставил их подпрыгивать.
— Мне будет восемь через… — Ники старательно загибал пальцы, — один, два, три… четыре года!
— Вот и отлично, — засмеялся Алексис. — Kala. По-гречески — «хорошо». Мы сейчас находимся на одном из греческих островов. Если ты умеешь считать по-английски, то сможешь и по-гречески. Ena, thio, tria. Это значит: «один, два, три». Повторишь?
Мальчик неуверенно повторил. Что-то дрогнуло в душе Алексиса. Мой сын говорит по-гречески.
— Отлично, — сказал он и улыбнулся ребенку, и на этот раз — искренне.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Райанна слегка пошевелилась. Голова ее была тяжелой, все тело болело. Видимо, ей дали успокоительное, побочным эффектом которого была слабость. Интересно, как долго я спала, подумала женщина и посмотрела на часы.
Часы показывали десять тридцать утра.
Неожиданно Райанна вспомнила, почему мисс Томпсон могла дать ей сильное успокоительное, и ее охватила паника.
— Ники! — громко позвала женщина.
В ту же секунду в спальню вошла сиделка.
— Ну-ну! Я не позволю вам снова расстраиваться.
— Где Ники? — в отчаянии крикнула Райанна вне себя от ужаса. На ее лбу выступил холодный пот.
— Плавает в бассейне с мистером Петракисом.
Райанна попыталась сбросить одеяло, но мисс Томпсон удержала ее.
— Так никуда не годится, — сказала она сурово. — Ники в полном порядке и совершенно счастлив. Скоро сами увидите, когда позавтракаете.
Райанна пристально смотрела на нее страдальческими глазами.
— Вы не понимаете…
— Я понимаю только одно: если вы хотите выздороветь, то не должны позволять себе так нервничать! Вчера вы могли разбиться, упав со ступенек. Вам это нужно? Сперва покушайте, а потом я помогу вам подняться.
Райанне пришлось подчиниться, но и во время завтрака она не могла отвлечься от мрачных мыслей.
Женщина отчаянно твердила себе: Алексис не может отобрать у нее малыша. Отцы незаконнорожденных детей по законам Англии не обладают такими полномочиями. Зато она вправе запретить ему видеться с ребенком… в конце концов, она может обратиться в суд по семейным делам, чтобы и близко не подпускать этого человека к Ники!
Райанну все время мучил один, главный вопрос — зачем?
Зачем Алексису Петракису понадобился Ники? Скорее всего, единственной причиной, по которой он забрал его от попечителей и привез сюда, было желание предотвратить возможный скандал…
Но почему тогда он разозлился, узнав, что она скрывала от него сам факт рождения ребенка?
Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем сиделка осталась, наконец, удовлетворена тем количеством омлета, которое Райанна заставила себя съесть, и помогла ей одеться. Со стороны бассейна доносился плеск воды и возгласы Ники, на которые отвечал низкий голос с акцентом.
— Я хочу к сыну, — решительно заявила женщина.
Ставрос, муж экономки Марии, аккуратно повез кресло Райанны туда, куда она попросила.
Когда Райанна увидела бассейн, у нее сжалось сердце. Ники в спасательных нарукавниках и поясе молотил руками и ногами, вздымая тучи брызг, а Алексис Петракис, стоя по пояс в воде, подбадривал его.
Райанна была не в силах признаться себе, что внешний вид красавца мужчины, который медленно отступал сейчас к бортику бассейна, вызвал у нее восхищение. Его мокрые волосы напоминали соболий мех, а сильное стройное загорелое тело отливало темным золотом. Бриллиантовые капельки воды сверкали на его широкой груди.
