Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
Мунтадир остался недоволен, но не стал возражать.
– Ты не против? – спросил он у Нари для приличия.
А есть ли у меня выбор? Носильщики Зейнаб уже тащили к ним паланкин – красивую клетку, которая доставит Нари в ее позолоченную тюрьму.
– Разумеется, нет, – проворчала она и, отвернувшись от озера, последовала за золовкой.
На обратном пути они почти не разговаривали. Зейнаб, похоже, была погружена в свои мысли, и Нари сомкнула глаза, пользуясь передышкой перед возвращением в суету лазарета.
Но паланкин дернулся и остановился слишком рано. Встрепенувшись от полудремы, она протерла глаза и нахмурилась, заметив, как Зейнаб торопливо стягивает с себя часть украшений. Нари следила взглядом за Зейнаб, пока та складывала драгоценности горкой на лежавшую рядом подушку, а затем извлекла из-под парчового сиденья две простецкие хлопчатые абайи и натянула одну поверх шелкового платья.
– Нас что, грабят? – спросила Нари, отчасти надеясь, что это окажется правдой. Ограбление означало бы какую-никакую задержку перед возвращением во дворец под неустанно бдительное око Гасана.
Зейнаб тщательно обмотала волосы темной шалью.
– Нет, конечно же. Я отправляюсь гулять.
– Гулять?
– Не тебе одной иногда хочется убежать – вот и я, когда представляется удобный случай, не упускаю такого шанса. – Зейнаб швырнула Нари вторую абайю. – Надевай быстрее. И спрячь лицо под вуалью.
Нари в изумлении уставилась на нее.
– Ты берешь меня с собой?
Зейнаб смерила ее взглядом.
– Мы с тобой знакомы пять лет. Я не оставлю тебя наедине с моими драгоценностями.
Нари помедлила. Ей хотелось согласиться, но перед глазами стояли перекошенные от страха лица джиннов, наказанных Гасаном по ее вине, и сердце Нари испуганно сжалось.
– Я не могу. Твой отец…
Взгляд Зейнаб потеплел.
– Меня он ни разу не ловил. А если это случится сегодня, я возьму всю ответственность на себя, обещаю. – Жестом она поманила Нари за собой. – Пойдем. Судя по всему, тебе это нужно даже больше, чем мне.
Нари прикинула свои шансы. Зейнаб, единственная дочь, и впрямь была любимицей Гасана. После недолгого колебания соблазн одержал верх. Она сняла самые заметные из королевских украшений, набросила протянутое Зейнаб платье и следом за ней вышла из паланкина.
Когда принцесса шепотом перебросилась парой слов со стражником и многозначительно ему подмигнула (Нари решила, что это был привычный ритуал для обоих), девушки окунулись в поток пешеходов. Нари неоднократно бывала в секторе Гезири, когда вместе с Мунтадиром навещала его родственников, но не видела ничего за пределами паланкинов, в которых они перемещались, да интерьеров пышных особняков. Женщинам во дворце не разрешалось иметь дело с простолюдинами – не говоря уже о том, чтобы шляться по городским улицам.
На первый взгляд сектор казался совсем небольшим – несмотря на то что городом правили Гезири, большая часть их соплеменников, как известно, предпочитала изрезанный рельеф родных краев, – но все равно радовал глаз. Вдалеке высились башни-ветроловы, разнося прохладные озерные бризы над стройными рядами высоких кирпичных строений, чьи бледные заштукатуренные фасады были украшены филигранными медными ставнями. А впереди – рынок, защищенный от знойного солнца плетеными тростниковыми циновками и вырубленным прямо на главной улице каналом, который сверкал, заполненный заколдованным льдом. Через дорогу от рынка располагалась центральная мечеть сектора, а рядом – плавучий шатер, окруженный финиковыми пальмами и цитрусовыми деревьями, в тени которых семьи угощались темной халвой, кофе и другими лакомствами с рынка.
И надо всем этим возвышалась аскетичная башня Цитадели, обиталища Королевской гвардии. Цитадель резко выдавалась на фоне латунных стен, отделявших Дэвабад от смертельного озера, а тень от нее накрывала сектор Гезири и близлежащий Большой базар. Однажды Низрин сказала ей – и это было лишь одно из ее многочисленных горьких увещеваний насчет Гезири, – что Цитадель была первой постройкой, возведенной Зейди аль-Кахтани после того, как он отвоевал власть над городом у Совета Нахид. Долгие годы он правил городом именно оттуда, оставив полуразрушенный дворец стоять заброшенным и запятнанным в крови ее предков.
Но тут как раз Зейнаб подхватила ее под руку и потащила в сторону рынка. Нари охотно поплелась следом. Когда они проходили мимо фруктового прилавка, она, почти не отдавая себе в этом отчета, стащила оттуда спелый апельсин. Воровать было безрассудно с ее стороны, но выход на шумные городские улицы раскрепостил Нари. Пусть она была не в Каире, но нетерпеливое мельтешение прохожих, запахи уличной еды и народ, высыпающий из мечетей, казались достаточно знакомым зрелищем, чтобы на время отвлечься от тоски по дому. Впервые за несколько лет она снова ощутила себя чужой в толпе, и это было восхитительно.
Углубившись в тень рынка, они замедлили шаг. Нари посмотрела по сторонам, и у нее разбежались глаза. Стекольщица огненными ладонями превращала раскаленный песок в пеструю бутыль, через проход от нее – сам по себе работал деревянный станок, закручивая и переплетая нитки яркой шерсти в орнамент наполовину сотканного молитвенного коврика. От прилавка, заваленного цветами, поднимался душистый аромат – парфюмер разбрызгивал розовую воду и мускус на блестящее блюдо с расплавленной амброй. А в ближайшей витрине разлеглись на высоких подушках две охотничьи пумы в инкрустированных ошейниках, соседствуя с крикливыми огнептицами.
Зейнаб остановилась погладить хищных кошек, а Нари двинулась дальше. За поворотом обнаружился целый ряд книжных прилавков, и она, недолго думая, направилась туда, завороженная видом книг, разложенных на коврах и столах. От некоторых фолиантов исходила магическая аура – они были обтянуты чешуйчатыми переплетами, а страницы переливчато мерцали, но большинство из них, похоже, были сделаны руками человека. Нари это не удивляло: по общему мнению, из всех джиннских племен именно Гезири ближе всего сошлись с людьми, с которыми секретно делили землю.
Она изучила первый прилавок. Большинство книг здесь было на арабском языке, и вид этих текстов отозвался необъяснимым уколом в груди. Именно на арабском Нари впервые научилась читать, и этот опыт в ее воспоминаниях всегда шел рука об руку с мыслями о юном принце, который стал ее учителем. Не желая думать об Али, она перевела блуждающий взгляд на соседний прилавок. В центре стола лежала книга с рисунком трех пирамид.
Нари в два счета оказалась рядом и потянулась к книге, словно к старинному приятелю, которого хотела заключить в объятия. Так и есть: знаменитые пирамиды Гизы. Листая страницы, она узнала и другие достопримечательности Каира: близнецы-минареты у ворот Баб-Зувейла и огромная зала мечети Ибн Тулуна. Женщины в черных одеждах, которые когда-то носила и сама Нари, черпали воду с берегов Нила, а мужчины укладывали охапки сахарного тростника.
Семенящей походкой к ней вышел старый гезирец.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
