Не было оснований ставить под сомнение честность мсье Виале, этот неподкупный человек находился вне всякого подозрения. Кроме того, многие свидетели отчетливо видели, как он в начале выступлений положил перед статуей бумажник, набитый банковскими билетами. Именно тот бумажник, который впоследствии нашли пустым!..
Внутри зала вполголоса разговаривали двое мужчин, живо комментируя последнее происшествие.
Это были Жюв и Фандор.
Когда произносились речи, журналист и полицейский тщательно наблюдали за лицами всех присутствующих. Они полагали, что Фантомаса среди них нет. Но в тот момент, когда мэр издал крик удивления, в тот момент, когда кто-то крикнул с эстрады: «Деньги пропали», Жюв и Фандор сказали себе, что несомненно их зловещий соперник замешан в этом деле.
Кроме того, как только спало оцепенение первого момента, из толпы, присутствовавшей здесь и бывшей свидетельницей этого случая, вдруг раздался дикий вопль:
– Фантомас! Это сделал Фантомас!
С этого момента разразилась ужасная паника. Каждый боялся, сам того не ожидая, оказаться рядом со зловещим преступником, действующим как существо, которое нельзя ни ощутить, ни разглядеть. Несомненно, для всех Фантомас – это смерть, которая идет за вами по пятам; опасность, которую вы, как слепой, не замечаете; засада, которая вас поджидает.
Несмотря на усилия полиции, толпа, собравшаяся под тентом, разбежалась по всем сторонам, удаляясь как можно дальше от опасного места.
Жюв и Фандор находились на площади 14 июля; они не смогли противиться движению толпы, уносимые ею, как волной. Кроме того, полицейский и журналист не могли даже попытаться что-нибудь предпринять. Да и как можно было действовать в подобном хаосе, среди обезумевшего от страха населения города!
Они чувствовали себя растерянными посреди шумной и оживленной толпы, которая, не обращая на них внимания, комментировала последние события.
Мэра отвели домой, а люди, забравшиеся высоко на эстраду, незаметно скрылись.
Палатка, несколько минут назад заполненная народом, стала вдруг пустой.
– Ну так что же, Жюв?
– Ну что ж, Фандор?
Они смотрели друг на друга, не произнося ни одного слова, стараясь отгадать мысли друг друга!
Фандор начал первым, как будто бы отвечая на вопрос своего друга:
– Черт возьми. Мы уже потеряли пять минут. Вернемся скорее в эту палатку, обыщем все места, проверим эстраду. Несомненно, вор должен был спрятаться именно там.
Жюв придерживался точно такого же мнения.
Полицейский большими шагами направился к палатке, которая теперь не охранялась.
– Как жаль, что пять минут потеряны, – рассуждал Фандор, – именно пять минут. Они не могли не заметить своих промахов.
Вынесенные из помещения толпой, приятели вернулись туда сразу, как это стало возможным.
Однако это была достаточная отсрочка для их страшного противника, который пришел сюда…
В то время как толпа разбегалась и люди, созерцавшие с уважением и почтительным восхищением памятник Пилатру де Розье в течение двух часов, теперь повернулись к нему спиной, гипсовая статуя оставалась на эстраде покинутая всеми.
Но так ли это было?
Если бы кто-то находился там и следил в этот момент за тем, что происходит, тогда он был бы поражен до изумления, он считал бы, что у него галлюцинации.
Вдруг что-то дрогнуло в статуе.
Конечно, сама гипсовая статуя полностью оставалась неподвижной, но ее рука, именно левая рука, совершенно белая рука, которая до сих пор казалась несгибаемой, неподвижной, как и весь макет, теперь же, казалось, ожила, стала подвижной, приобрела гибкость настоящей живой руки!
Самое необычное заключалось в том, что эта рука слегка уменьшилась в длину; предплечье исчезло в плече, затем так же исчез локоть и остальная часть руки. Это была рука со скрюченными пальцами, рука, от которой отслаивались частички сухого гипса. Ввиду того, что предплечье, локоть, кисть и наконец рука полностью исчезли, теперь Пилатр де Розье превратился в однорукого человека с зияющей дырой в плече.
Как раз в этот момент Жюв и Фандор проникли в помещение.
– Жюв! – воскликнул журналист. – У статуи только одна рука.
Но Жюв не отвечал, он выхватил свой револьвер, установил его на уровне статуи и разрядил прямо в грудь гипсовому человеку.
Макет развалился на тысячу кусочков и рухнул. Фандор понял намерение Жюва.
– На помощь! – прохрипел он и, спотыкаясь о скамейки, побежал к эстраде одновременно с полицейским.
Им было достаточно секунды, чтобы понять, что произошло.
Черт возьми! Все было очень просто; вор должен был заранее рассчитать свой удар.
Точно зная, что мэр собирался положить у подножия статуи бумажник, набитый банкнотами, вор использовал все свои возможности, чтобы завладеть в присутствии всех этим небольшим состоянием.
Оказавшись на эстраде и не обратив внимания на только что уничтоженное ими творение архитектора, Жюв и Фандор отодвинули основание макета и заметили, как они и предполагали, что оно полое внутри и что как раз внизу под ним проделана дыра в полу.
– Проклятие, – пробормотал Жюв, – какими же мы были дураками, что раньше ничего не замечали, а только тупо рассматривали макет памятника!
– Ей-Богу! – произнес Фандор. – Но теперь разгадка найдена. Внутрь этого макета забрался человек, и, обладая необычайной смелостью, он заменил левую гипсовую руку статуи своей собственной тщательно подкрашенной в тон макета рукой.
– Бесполезно было, – подчеркнул Жюв, – окружать памятник кордоном полицейских, чтобы никто не приблизился к нему, вор сидел уже на своем месте.
– Эту операцию провел смелый человек, – добавил Фандор, – но у него голова хорошо работает. Не откажешь в изобретательности! Я знаю только одного человека, который способен разработать такой план и выполнить его.
Только один человек мог сделать это! И Фандор как раз собирался произнести имя, которое уже мысленно произнес Жюв, но остановился удивленный.
В куче гипса полицейский обнаружил маленькую визитную карточку. На ней красными чернилами было написано единственное имя, которое так много значило и которое теперь уже Фандору не было надобности произносить:
Фантомас!
Глава 4СПЛОШНЫЕ ЗАГАДКИ ВЕЧЕРА
– Итак, решайтесь, Жюв. Вам нужно еще раз показаться на балконе… Вы настолько популярны, что они готовы бесконечно созерцать вашу симпатичную физиономию.
На предложение Фандора полицейский, однако, ответил энергичным отказом:
– Нет, нет и нет… И не хочу ничего знать. Ведь я не политический деятель и не гастролирующий актер. Кроме того, эти овации ничем не оправданы… Как раз наоборот. И люди поступили бы лучше, обругав меня самыми последними словами.
