Однако, каковы бы ни были его мотивы, у нее нет ни малейшего желания выяснять их. Метель, не метель – он уйдет в любом случае.
Ее глаза переполняла решимость. Но, распахнув дверь, девушка пришла в замешательство. Адам сидел, развалившись в кресле у огня, с бокалом вина в руке.
– Идите сюда. Здесь так уютно! – позвал он.
Селина взяла себя в руки и холодно проинформировала его:
– Простите, что порчу вам удовольствие. Но вы должны немедленно покинуть этот дом. – И язвительно добавила: – Могу даже подарить лопату, чтобы удобней было расчищать себе путь.
Он одарил Селину нахальной улыбкой.
– Нечего ехидничать, детка. Где ваше гостеприимство, не говоря уже о манерах? Вот ваша экономка куда воспитаннее вас. – Он отпил большой глоток вина и продолжил, не обращая ни малейшего внимания на Селину, у которой от гнева брови сошлись на переносице в одну линию: – Только что сюда зашла Мэг сообщить о том, что за окном белым-бело. Она упомянула что-то об отделанной дубовыми панелями гостевой комнате. А теперь – почему бы вам не признать свое поражение и не присоединиться ко мне, как я и предлагал?
Она скорее присоединится к голодной акуле! Ну что ж, пускай это сражение он выиграл, но Селина абсолютно уверена: в конечном счете победа будет за ней.
Всю свою жизнь, с тех пор как осиротела, Селина постоянно только и делала, что боролась за существование. В десять лет ей пришлось смириться с ужасной потерей. На свете уже больше не будет никого, кто любил бы ее так, как родители. А потом ей потребовалось мужество, чтобы отыскать свой путь в жизни и стать самостоятельным человеком. Все притязания мужчин, проявлявших к ней интерес, она отвергала, не желая связывать себя.
Итак, она боец по натуре. Проблема заключалась в том, что Адам Тюдор, по всей видимости, тоже никогда не сдавался. Но Селине было все равно. Едва он допил вино, девушка забрала бокал из его рук и поставила на стол со словами:
– Не скажу, чтобы мне это доставило удовольствие, но я провожу вас в вашу комнату.
Селина ожидала сопротивления, вкрадчивого обольщения, слов типа «Вся ночь впереди», «Огонь в камине горит ярко, а свечи угасают» или «В бутылке еще достаточно чудесного вина». Однако он неторопливо поднялся, и она поспешно отступила, соблюдая дистанцию. И, пряча охватившее ее желание, скороговоркой произнесла:
– Вероятно, вам понадобится позвонить, сообщить кому-нибудь о том, что вы остаетесь на ночь здесь. Жене, например.
– Я не женат – если вы это хотите узнать.
Зеленые глаза дразнили ее, а губы скривились в усмешке. Она повернулась на высоких каблуках к двери и сказала:
– Мне нет до вас дела. А это всего лишь вежливость, в отсутствии которой вы меня обвинили.
Селина вышла из столовой, понимая, что медлить опасно. Адам последовал за ней, явно забавляясь ситуацией. Ну и пусть, она не станет обращать на него внимание. Все, что ей нужно сделать сейчас, – это проводить в его комнату и спокойно дождаться утра, когда дороги будут расчищены и Тюдор сможет уехать.
Комната, отделанная дубовыми панелями, действительно способна была охладить пыл любого. Селина знала это как нельзя лучше.
Когда десятилетняя девочка приехала сюда, Доминик наотрез отказался дружить с ней. Селина только и слышала от него, что «отвяжись!» да «отстань!».
А потом Доминик начал преследовать ее повсюду, пугая историями о привидениях, которые якобы живут в дубовой комнате, отчего волосы девочки вставали дыбом, а по ночам ей снились кошмары. И когда он поспорил с ней, что она побоится провести там ночь, Селина приняла вызов. Как ни страшно было пробираться ночью по темным коридорам в ужасную комнату, Селина поняла, что только так она сможет отделаться от него.
Селина с честью выдержала тогда испытание. Даже сейчас она с умилением вспоминала о храброй девочке, не испугавшейся привидений. В ту ночь она опустила тяжелый полог, закрывший огромную кровать, взяла с собой сборник страшных рассказов и прочла его от корки до корки при свете электрического фонаря, после чего заслужила уважение Доминика. Он перестал запугивать ее.
Теперь, в двадцать шесть, она была уверенной в себе молодой женщиной, много добившейся и знавшей себе цену. Конечно же, она сумеет справиться с Адамом Тюдором. Он еще у нее попляшет! Селина улыбнулась и толкнула дверь в темную, отделанную дубовыми панелями комнату; огромная кровать под тяжелым пологом стояла на возвышении в центре.
– Надеюсь, здесь вам будет удобно, – ядовито проговорила она и повернулась, не давая ему времени что-либо сказать. Если бы могла, Селина точно заперла бы его на ночь.
Он, будто прочитав ее мысли, бросил вслед:
– Не сломайте себе шею, спеша запереть фамильное серебро, – его слишком много.
Он невыносим! И чересчур проницателен, а еще – действует ей на нервы! – возмущалась девушка. Она направилась в кабинет, где Доминик и иногда Мартин работали над документами. Включила систему охраны поместья. На всякий случай собрала папки с делами, которые оставил Доминик, и спрятала в безопасное место. А после села за стол, пододвинула к себе телефон и набрала номер квартиры, которую занимала семья, когда оставалась в городе.
К телефону никто не подходил. Доминик наверняка отправился в какой-нибудь ночной ресторан с очередной дорогостоящей подружкой, предположила она с раздражением. В его вкусе были манекенщицы, и менял он их в буквальном смысле как перчатки. Никогда и ни с кем он не заводил серьезных отношений. Ванессе ничего не оставалось, как мириться с поведением сына. А Селина, как ни пыталась, никак не могла втолковать ему, что не стоит терять время на корыстных, бездушных девиц.
А если она не права и Доминик сейчас в офисе? Селина попыталась дозвониться туда, но тщетно – девушка попала на автоответчик. Не оставив сообщения, она положила трубку и вышла, заперев за собой дверь. Попробует дозвониться Доминику позже. Ей необходимо сказать ему, что Тюдор не пожелал уезжать и ночь проведет в доме. Не слишком приятное известие, однако Селине необходимо было посоветоваться с кузеном, как действовать.
Огонь в камине почти погас. Селина собрала посуду, поставила ее на столик на колесиках и покатила на кухню. Мэг, по всей видимости, уже отправилась спать вместе со своим дурным настроением. Селина решила поднять ее утром пораньше и предупредить, чтобы она не обсуждала сердечный приступ Мартина с Адамом Тюдором. Вероятно, она и так не стала бы ничего говорить, рассудила Селина, загрузив моечную машину. Потягивая вино, девушка наводила порядок на кухне. Уж лучше перестраховаться, предупредив экономку, оправдывала она себя, чтобы не пожалеть потом.
В бутылке оказалось больше вина, чем она предполагала, подумала Селина, слегка захмелев. Погасив свет в кухне, она поднялась в свою комнату. Ну что ж, лучше будет спать. Адам Тюдор носился в ее сознании будто истеричный кролик, что не способствовало безмятежному сну. Наверное, ванна поможет ей расслабиться. Заодно и время скоротает, до того как удастся переговорить с Домиником, когда он вернется.
