Что ж, раз он так рано заявился, пусть наблюдает ее в неглиже. Не заниматься же ей туалетом с утра пораньше в ожидании дорогого гостя. Она даже не успела причесаться, вспомнила Стефани, заметив на себе пристальный взгляд аквамариновых глаз великана.
— Вы еще не одеты! — заявил Алекс, даже не поздоровавшись, и Стефани неприятно задела резкость его тона.
От некоторой ее застенчивости не осталось и следа, в ней вспыхнула злость. Неужели он неправильно истолковал ее слишком фривольный вид?
Но здесь она ошибалась. В холодном взгляде Хингиса скользящем по ее фигуре, не было и намека на сексуальный интерес. В глазах Александра горело явное презрение, отчего Стефани заскрежетала зубами.
— Да, я не одета, но нам с папой и в голову не могло прийти, что вы появитесь здесь с рассветом...
Стефани осеклась, внимательнее осмотрев раннего гостя. На Алексе была черная майка с короткими рукавами и черные джинсы, плотно облегающие его мощную фигуру. Внезапно у Стефани пересохло во рту. Этот человек показался ей неотразимым, его сексуальная привлекательность была столь очевидна, что Стефани ощутила, будто ей нанесли сильнейший удар.
— Я же сказал вчера, что утром появлюсь у вас — Алекс бросил взгляд на часы, стоящие на камине, стрелки показывали начало девятого. — Я уже два часа, как поднялся.
— И полагаю, пробежали трусцой двенадцать миль, сделали сто отжиманий и позавтракали обезжиренной пищей? Конечно, только после того как побрились и приняли душ?
— Да, что-то вроде этого. — Улыбка осветила лицо великана: его грубые черты внезапно стали мягче, в аквамариновых глазах вспыхнул теплый свет. — Вообще-то, я сегодня утром плавал, а не бегал, но в остальном вы абсолютно правы.
— Прекрасно, вы, конечно, само совершенство, но позвольте хотя бы нам, простым смертным, иметь человеческие слабости. Видите ли, я не способна, едва встав с теплой постели, бросаться в холодный бассейн, и потом, у меня сейчас отпуск и я дома...
— Дома у отца, где вы прячетесь от угрожающего вам маньяка, — уточнил Алекс. Холодность его тона делала сказанные им слова пугающими. — Вам разумнее было бы поскорее одеться и приготовиться к любым неожиданностям, чем препираться.
— Я не препираюсь, — заявила девушка.
— Нет?
Алекс вновь оглядел ее с ног до головы. Теперь в его взгляде что-то изменилось. В глазах явно читалась похоть.
Поежившись, Стефани попыталась плотнее закутаться в тонкий пеньюар, хотя и отдавала себе отчет, что это бесполезно.
— Нет? — повторил Алекс, поднимая бровь в ехидной насмешке над ее безуспешными попытками прикрыть полупрозрачной тканью свою наготу. — С того места, где я стою, мне видно, что кусок материала, в который вы пытаетесь закутаться, не скроет ничего, а лишь вызовет к жизни эротические фантазии у любого мало-мальски уважающего себя мужчины. И уж поверьте мне, ваш приятель Сэм в такой ситуации не растерялся бы.
— А вам не кажется, что вы преувеличиваете серьезность положения? — запротестовала Стефани. — Я хочу сказать...
— Сэм теперь знает, где вы живете, он же звонил сюда вчера вечером. А дом вашего отца стоит особняком. К нему ведет длинная подъездная аллея, за огромными деревьями легко спрятаться любому, кто хочет остаться незамеченным, и пусть даже вы опустили все занавески, между ними достаточно щелей. Всего лишь нужен хороший бинокль и...
— Ну ладно, вы меня убедили! Пойду оденусь. — Стефани поспешно поднялась на ноги.
К чести Алекса, надо признать, что он не насладился своей победой, а лишь слабо кивнул головой и уселся за стол, налил себе кофе и откинулся на спинку стула, очевидно, чувствуя себя как дома.
— Оденьтесь попрактичнее, в удобную одежду, — бросил Хингис вслед удаляющейся девушке. — Джинсы, майка, что-то подобное. И, да, где у вас ключи от машины?
— Ключи от машины? — Остановившись в дверях, Стефани обернулась и удивленно посмотрела на Алекса. — Они в моей комнате, но...
— Немедленно отдайте их мне, и я поскорее избавлюсь от вашей машины.
— Избавитесь?! — Маленькая красная спортивная машина была гордостью Стефани. — Черт вас побери, Алекс...
Он спокойно пропустил ее слова мимо ушей.
— У вас слишком уж заметная машина. С таким же успехом можно повесить объявление на ворота любого дома, где вы будете жить: «Здесь живет мисс Стефани Ливингтон».
И вновь Хингис оказался прав.
— Но маньяк же и так знает, где я живу, он же вчера звонил сюда, — попыталась слабо возразить Стефани.
— И вы хотите показать ему, что по-прежнему остаетесь здесь? Пока машина в гараже, Сэм знает, что вы никуда не уехали. Я позабочусь о ней, — примирительно добавил Алекс, так улыбаясь девушке, что у той чуть все не перевернулось внутри.
Пусть он надменный, привыкший командовать тип, но, когда говорит таким мягким голосом, да еще улыбается при этом, ему ни в чем невозможно отказать. Очевидно, Хингис прекрасно знает это и умело пользуется своим обаянием.
— Я принесу вам ключи от машины, когда оденусь, — раздраженно бросила Стефани, пытаясь показать, что ее не так-то легко уломать.
Но торжествовать ей не пришлось.
— Думаю, тогда мне лучше подняться к вам в комнату и забрать их. Лучше сделать все побыстрее. Вообще-то...
Не спеша Алекс допил кофе, поднялся с места и лениво потянулся, лишний раз подчеркивая свой громадный рост и рельефную мускулатуру, составлявшую неприятный контраст сдержанной элегантности комнаты.
— Подождите еще секунду, я принесу свои вещи из машины, а вы мне покажете мою комнату.
— Покажу что?
Не веря своим ушам, Стефани уставилась на великана. Тем временем он подошел поближе, теперь ей уже казалось, что он занимает собой всю комнату. Девушка попыталась уговорить себя, что это просто игра воображения. Но в то же время она почувствовала, как к дурным предчувствиям по отношению к этому человеку примешивается какое-то непонятное ощущение теплоты. Для измученной переживаниями Стефани это чувство было столь сильным, что, казалось, нервы не выдержат подобного напряжения.
Мужчина стоял так близко, что ей стали заметны желтые искорки в его глазах, похожие на песчинки золота в реке, она ощущала запах его одеколона, и ей захотелось втянуть поглубже носом воздух, подобно самке, почуявшей самца.
— Вы сможете показать мне мою комнату?
Легкая улыбка играла на губах Алекса. Стефани уловила вызов в бирюзовых глазах великана, спорить насчет его последних слов ей внезапно расхотелось. Очевидно, все уже решено, причем для ее же блага, а ее чувства никого не интересуют.
— Мы говорили вчера по этому поводу с вашим отцом, когда вы ушли спать, и решили, что будет проще и лучше, если я пока поживу здесь.
Проще и лучше для кого? Эта мысль пронзила Стефани, и ей пришлось сдержаться, чтобы не выразить упрека отцу. Джефри заранее не предупредил ее ни о чем, вероятно, понимая, что мысль о вмешательстве Алекса в ее жизнь окажется для дочери нестерпимой. Девушка проклинала себя за то, что вчера так рано отправилась спать. В результате мужчины сами составили план действий удобный им, вернее, удобный Алексу.
