– И что?..
– Отто, они все на меня так смотрели! Понимаешь?! – голос Ильзе задрожал. – Все! Я почувствовала себя потаскухой, падшей женщиной.
Понимаешь?! Я ловила взгляд мужчины, и он тут же менялся – оживлялся, как у голодного пса, завидевшего кусок парного мяса. Похоть. Сразу похоть в глазах, понимаешь?! Как щелчок! Раз, и все – они уже готовы, они в стойке! Они только и ждут команды – можно им начать или нет.
Чудовищная штука – если мужчина хочет, то он уже не воспринимается как мужчина. Он как бы силу свою теряет, понимаешь? Власть. Им… Им нельзя восхищаться! Власть восхищает. А в них власти нет. У тебя власть, а не у них. Ты им или даешь, или не даешь. Ты решаешь. Они хотят, а ты решаешь – да или нет. А решать должен мужчина, понимаешь? Но для этого он не должен тебя хотеть! Безвыходная ситуация. Понимаешь – безвыходная!
– Но Ильзе, вы…
– И только один, понимаешь? Только один – нет. Я смотрю на него, а он отводит глаза в сторону. Отводит и не глядит на меня. Отводит и все. Понимаешь?! Я стала его разглядывать. И вижу – он красивый, умный. Он благородный. Понимаешь – он один! И я поняла, что я никого не хочу. Я его хочу. Понимаешь?! Его! Такого!
И я хочу, чтобы он подошел ко мне… Спокойно, не торопясь, как бы невзначай, словно у него нет никакой цели, никакого намерения. Случайно… Подошел бы и… Дальше мне не придумать, никак не придумать… Как-то он должен подойти особенно… Потом сказать… Нет. Не надо. Пусть ничего не говорит. Он должен просто…
– Альфред? – Отто вдруг понял, что Ильзе говорит об Альфреде, о том, к кому она так по-дурацки приставала в кафе.
– Альфред? – от удивления Ильзе даже откинула назад голову. – Ты знаешь, как его зовут? Того – беленького? Ты знаешь?!
– Да, я знаю, – тихо, с опаской ответил Отто. – Мы с ним вместе учились. Давно…
– Дай я вылижу твои ноги! – заорала Ильзе. – Дай, правда! Дай! Я вылижу! Я вылижу твои ноги!
От ужаса Отто подскочил на сидении и с размаху ударился в потолок машины.
– Да что там у вас такое происходит?! – не выдержал водитель. – Я сейчас полицию вызову!
От удара Отто на долю секунды потерял сознание. Ильза схватила его ногу и начала проворно развязывать шнурки его ботинок.
– Нет! Нельзя! Перестань! – кричал Отто. Водитель остановил машину, вышел и открыл заднюю дверь:
– А ну выметайтесь отсюда! Извращенцы! Быстро!
Только сейчас, когда таксист вытягивал Ильзе из салона, Отто понял, что он – водитель – араб или даже мулат. Кровь бросилась Отто в жилы – нечистокровный прикасался к Святой Супруге!
– Господи, что ж с ней такое?! – экраны потухли, Данила с ужасом смотрел на Гаптена.
– У всех истерика, видимо, что-то будет, – тихо и вдумчиво сказал Андрей. – А девушка влюбилась в этого Альфреда. Ей лет двадцать семь, двадцать восемь. Сексуального опыта нет. Завтра предстоит некий ритуал сексуального характера. Да… Ей не позавидуешь.
– В каком смысле? – не понял я.
– Психика может не выдержать, – развел руками Андрей. – Истерический паралич или ступор… Не знаю, что именно, но что-то в этом роде.
– А почему тогда она бросилась на этого Отто, если в Альфреда влюбилась? – удивился Данила.
– Он сейчас – единственное, что связывает ее с Альфредом, – объяснил Андрей.
– И что? – не понял Данила.
– А вот так… – Андрей пожал плечами, мол – ну, и думай теперь.
– Гаптен, а что там вообще такое происходит? – спросил я.
– Пока не знаем, разбираемся, – ответил Гаптен, глядя в экран монитора. – Сейчас будут дополнительные материалы. На данный момент известно, что это националистическая группировка – «Орден Священного Копья». Фашисты и мистики. Им покровительствует кто-то из крайне правых австрийских политиков.
– А в ком из них Тьма? – Данила потер голову. – Тоже неизвестно?
– Похоже, что ни в ком.
– Это как? – удивился я.
– Есть кандидаты, – сказал Гаптен. – В принципе, любой из тех, кого мы сейчас видим, может оказаться Всадником… И Вильгельм, и Ханс, и Альфред, и Отто, и Ильзе. Плюс там еще целая группа, насколько я понимаю…
– А почему информация идет через Отто? – перебил Гаптена Андрей.
– У него самое стабильное поле, – пояснил Гаптен. – Во время нервного срыва информационное поле человека начинает мерцать, и мы не можем его удерживать. Как ты правильно сказал, у них у всех истерика. Но Отто оказался самым внутренне устойчивым…
– Крепкий орешек, – тихо сказы Данила.
– Да, – подтвердил Гаптен. – А в остальном – у нас там просто сгущение отрицательных энергий. Вот…
Гаптен нажал на пульт дистанционного управления, и на прозрачном экране сбоку от нас появилось некое подобие карты мира.
– Это общая характеристика астрального поля в динамическом режиме…– пояснил Гаптен.
Мы все, словно по команде, уставились на этот экран. Я думаю, что если капать черной тушью в молоко, то получится примерно такой же рисунок – белый фон, разъедаемый разрастающимися черными прожилками. Мир, попавший в сети.
– Сейчас мы увеличиваем масштаб, – Гаптен зафиксировал зону в европейской части и стал быстро нажимать на кнопку пульта. – Вот; Европа, Австрия, Вена, центр города.
– Ах! – я вскрикнул.
Я испугался, да и все мы испугались. Черная дыра! Настоящая, реальная черная дыра! Она буквально захватила мой взгляд и потащила его внутрь этого изображения! Чудовищное чувство! Как будто душу силком вытягивают через глазные орбиты…
Гаптен резким движением выключил экран.
– Вы все почувствовали? – испуганно спросил он. – Никогда такого не было. И это ведь только информационный слепок! А что там на самом деле творится?!
Отто приподнялся на локтях и огляделся вокруг. Он лежал на тротуаре. Голова раскалывалась. Ильзе сидела тут же, рядом, прямо на асфальте. Чулки разорваны, колени в крови. Она ревела навзрыд.
– Что? Что случилось? – пролепетал Отто, язык его почти не слушался.
– Ты полез в драку. Он тебя ударил… – ревела Ильзе, растирая по лицу остатки косметики. – Ты упал… Я думала, ты умер.
– Черт! – Отто схватился за голову. – Что на тебя нашло?! Черт! Черт! Черт! Я должен отвести тебя домой. Нет, я должен доложить…
– Нет! – ревела Ильзе. – Он убьет меня! Он убьет! Нельзя! Нельзя!
– А где мой бумажник?.. – Отто встал на ноги и ощупал карманы. – Где мой бумажник?! Черт! Он украл мой бумажник. Там права… Черт! Там мои права…
Ильзе продолжала реветь, стоя на четвереньках, хватая Отто за штаны.
