– Ты просто мне завидуешь, потому что сама не успела поцеловать нашего больного.
Офелия с очками, съехавшими на кончик носа, застыла на месте.
– Я смогла бы его поцеловать, если бы ты не набросилась на несчастного и не начала его душить, пока бедняжка не закашлялся, и...
– Он кашлял? – быстро спросила Харриет, пристально глядя в глаза Софии. – Я думала, что это ты кашляла.
София нервно накручивала на палец светлый локон.
– Ну, он слегка закашлялся. Но я не душила его. Может, случайно надавила локтем на ребра, но совсем легонько!
Харриет в изнеможении прикрыла глаза.
– Вы обе скоро сведете меня с ума! Идите же, наконец в хлев и помогите Джему.
Обе девушки, громко оправдываясь перед старшей сестрой, неохотно направились к выходу. Харриет молча подождала, пока они не ушли, и с облегчением закрыла за ними дверь. Затем она медленно подошла к кровати и посмотрела на раненого: его лицо дышало спокойствием; казалось, он крепко спал. В комнате слышалось его ровное глубокое дыхание, и Харриет подумала, что София все слишком драматизирует.
Взяв смоченное в воде полотенце, Харриет присела на край кровати. Если незнакомец и казался ей раньше весьма привлекательным мужчиной, то сейчас она поняла, что этот человек по-настоящему красив. Приблизив к незнакомцу лицо, и едва не коснувшись его носом, Харриет слегка подула на него, надеясь, что, почувствовав ее теплое дыхание на своих губах, он выдаст себя; однако все осталось без изменений.
«Господи, о чем я думаю?» – пронеслось у нее в голове. Если бы он проснулся, то прежде всего открыл бы глаза, попросил поесть и поинтересовался, где его лошадь. В любом случае он не лежал бы вот так, безучастный ко всему вокруг.
Немного успокоившись, Харриет выпрямилась, но тут же незаметно для себя начала нежно гладить волосы молодого человека, пропуская сквозь пальцы густые, мягкие пряди. Незнакомец продолжал крепко спать; его черные ресницы слегка подрагивали во сне, губы чуть приоткрылись... Оказывается, София уже прикасалась к этим губам. На секунду Харриет представила себя на месте сестры. Боже милостивый, она никогда не целовала такого красивого мужчину, и судьба вряд ли еще раз предоставит ей такой шанс... Какая жалость, что в реальной жизни не существовало никакого капитана Джона Фрекенхема! А ведь он мог жить не только в ее воображении и выглядеть как спасенный ими незнакомец с темными волосами и голубыми глазами...
Девушка тяжело вздохнула, ругая себя за глупые мечты, но тем не менее так и не убрала руку, а медленно провела ею по черным бровям спящего. Затем она нежно погладила его щеку, пальцами ощущая тепло кожи, потемневшей от однодневной щетины. Если бы перед ней лежал настоящий капитан, она не раздумывая поцеловала бы его. Этот человек непременно стал бы принадлежать ей.
Преступная мысль привела Харриет в такой трепет, что, отбросив дальнейшие сомнения, она склонилась к незнакомцу и поцеловала его.
В ту же секунду она ощутила, как сладкая дрожь пробежала по ее телу и ей стало трудно дышать. Харриет показалось, будто ее уносит жаркий вихрь.
И тут что-то случилось. Жар усилился. Харриет быстро открыла глаза и поняла, что произошло: она действительно находилась в потоке раскаленного воздуха, точнее, огня, пылавшего в голубых глазах незнакомца. Он больше не спал. Словно в сказке, нежный поцелуй разбудил Прекрасного принца.
Глава 4
На прошлой неделе мне попался клевер с четырьмя листочками, и вскоре многим женщинам я стал казаться неотразимым красавцем. Никогда раньше я не верил в подобную чепуху, но теперь... как раз в прошлое воскресенье мисс Хоббинтон сказала, что ей нравится моя шляпа, а потом во вторник леди Денбери «случайно» обронила свой платочек прямо передомной, и я наступил на него. Но самое пикантное случилось вчера вечером, когда во время вальса я наступил палевую ногу леди Вистелсмит, и она даже не взвизгнула, а лишь чуть отклонилась. Да, Луд, я чувствую себя совсем другим человеком.
Эдмонд Вальмонт – герцогу Уэксфорду во время случайной встречи на Сент-Джеймс-стрит.
Чейз не был уверен, где кончается сон и начинается реальность – в какой-то момент ему даже показалось, что он плавает в морской пучине. Глаза его застилала боль, а сам он изо всех сил боролся, чтобы выбраться на поверхность.
К жизни его возвратил поцелуй нежных женских губ. Полные и влажные, эти губы украшали довольно приятное лицо, которое в любом другом случае показалось бы ему обыкновенным. Наверное, какая-нибудь горничная или служанка, подумал Чейз. На его вкус, она была слишком худой – никакой тебе пикантной пухлости или соблазнительных округлостей, к которым он питал слабость. У девушки были карие глаза, каштановые волосы и даже кожа выглядела загорелой; это сразу подсказало ему, что она проводит много времени на открытом воздухе. В общем, ничего привлекательного, и все же... Она была слишком близко – только руку протяни.
Он положил ей руки на плечи, затем продвинул ниже... Рукава ее льняного платья хрустели под его пальцами, сладкий лимонный запах дразнил ноздри. Больше Чейз не колебался – несмотря на резкую боль в голове, он привлек девушку к себе на колени. Глядя на него широко раскрытыми от удивления глазами, она попыталась было сопротивляться, но он продолжал крепко удерживать ее, как вдруг...
Черт побери, он целовал девственницу! Как только у него в голове возникла эта мысль, пыл его мгновенно остыл. Ему не было до конца ясно, откуда взялась эта уверенность, но он мог бы держать пари – эту девушку еще никто не целовал.
Чейз поднял голову и некоторое время смотрел на незнакомку. Ему было приятно обнаружить, что она оказалась вовсе не такой уж безликой, как ему показалось вначале; при ближайшем рассмотрении у нее оказалась точеная фигурка и тонко вырезанный нос, а глаза обрамляли густые ресницы. Да нет же, она была просто очень привлекательна! Какая жалость, что ему подвернулась девственница – Чейз избегал невинных девушек, как черт ладана, поскольку, на его взгляд, они были слишком нервными, и склонными к истерикам.
Как только Чейз ослабил объятия, красавица тут же выскользнула из его рук и соскочила с постели, но едва ее ноги коснулись пола, она развернулась и оказалась с ним лицом к лицу. При этом ее глаза пылали возмущением, их темно-карие глубины искрились золотом, загорелое лицо пошло розовыми пятнами. Чейз беспричинно усмехнулся.
– Что ж, на сегодня шуток достаточно, – слабым голосом произнес он. – Ведь в конечном счете я ранен.
– Шутки? – Казалось, девушка была на грани шока. – Вы называете это шутками?
– А разве нет? – Чейз с трудом повернул голову. – Настала пора представиться. Кто вы?
– Я собиралась задать вам тот же вопрос...
– Но я спросил первым, – мягко парировал Чейз. – Поэтому вам отвечать.
Харриет расправила юбки поразительно спокойным жестом, с учетом того, что она была девственницей и только что сидела у него на коленях. По расчетам Чейза, она должна как минимум смутиться; вместо этого девушка с любопытством разглядывала его, хотя ее губы еще не остыли от поцелуев.
