– Откуда ты знаешь, что я утаила?
– Иначе как объяснить твое бегство и то, что ты где-то пряталась?.. Видя, что происходит, я сам рассказал ему…
– Что?!
– Я сам рассказал ему, – бесстрастно повторил Ник.
– Как ты мог? – Она была в отчаянии. – Ты не имел права это делать.
Ник не согласился:
– Поступить по-другому было бы нечестно.
– Не понимаю.
Он приложил палец к ее губам, как бы останавливая поток сердитых слов.
– Я подумал, что ты могла забеременеть и совершить некую глупость.
– Ты имеешь в виду аборт? Я бы никогда этого не сделала.
– Я не был уверен… Но, будучи занят в Бостоне…
– Своей ненаглядной невестой! – с горечью подхватила Рейн.
Ник стиснул зубы – это свидетельствовало о том, что ее слова нанесли ему сильный удар.
– …неотложными делами, – продолжил он тем не менее спокойным голосом, – я не мог надолго остаться в Англии. Именно поэтому я обо всем честно рассказал Ральфу. – Затем, будто отвечая на ее немой вопрос, Ник мягко добавил: – Вообще-то он отнесся к этому спокойно. Потом мы вместе выпили, и он рассказал мне о Беатрис… что объяснило многое…
Рейн сидела в оцепенении. Уж ей-то было хорошо известно, что отец никогда и никому не рассказывал о своей любви к младшей сестре. Беатрис не отличалась красотой, но обладала вулканическим характером. Скорее любострастная, чем аморальная, она умерла в девятнадцать лет от неудачного тайного аборта. Глаза Рейн наполнились слезами.
– Поэтому при сложившихся обстоятельствах, – продолжал Ник, – я верю, что ты не дерзнешь огорчить его вторично.
– А если я все же откажусь выйти за тебя?
– Как ты осмеливаешься такое спрашивать?
Она отлично знала: Ник бывает безжалостен, когда дело касается его интересов и желаний. Тут от него можно ожидать всякого.
– А ты не блефуешь? – тем не менее в упор спросила Рейн.
– Я даю тебе шанс, неужели непонятно? – В его голосе звучала сталь.
– Но если я выйду за тебя, что ты сделаешь?
Его губы искривила ухмылка.
– Буду денно и нощно заниматься с тобой любовью, пока…
У нее сжалось сердце, но она нашла в себе силы обронить:
– Я имею в виду отца…
– Коль скоро он станет моим тестем, то вновь обретет право собственности и получит свою долю в бизнесе.
– Очень великодушно, – медленно проговорила она.
– Уверен, ты заслуживаешь такого великодушия, – сардонически парировал Ник.
– И на какой срок ты планируешь женитьбу?
– То есть сколько времени я предполагаю прожить с тобой в браке?.. Знаешь, дорогая, поживем – увидим.
– Это не ответ.
– А что ты хочешь от меня услышать? – гневливо спросил он.
– А то, что мне заранее известно: я не нужна тебе как жена. Тобою движет простая похоть…
– А если мною движет, как ты говоришь, любовь?
– Нет! – вскрикнула она. – Ни за что не поверю! – Рейн представила себе Бостон и тот дом, где Ник забавлялся с Тиной… Так о какой же любви он толкует?! – Я хочу быть ближе к отцу, – слабым голосом пролепетала она.
– А кто говорит, что мы будем жить в Штатах?
Она пристально посмотрела на Ника.
– Не понимаю, ты что, планируешь включить Англию в сферу своего активного бизнеса?
– Если все пойдет так, как я планирую, – он снова с нажимом повторил за Рейн, – то, вероятно, я перееду сюда на постоянное жительство. – Затем добавил с каким-то нетерпением: – Мне очень нравится ваше поместье, лишь бы с твоей стороны не было возражений…
Атмосфера их разговора немного разрядилась, однако главный вопрос по-прежнему оставался нерешенным. Рейн все так же претила мысль о воссоединении с человеком, который некогда бессовестно обманул ее.
В душе девушки вновь разлилась волна горького отчаяния. Однажды уже было такое: поверив, что Ник неравнодушен к ней, она нашла себя в его объятиях… И что потом? Если он на самом деле любил ее, то почему женился на другой?..
Какой же у нее выбор?
Глядя через ветровое стекло на листочки, слетевшие на капот, она неторопливо проговорила:
– Мне нужно время, чтобы все обдумать.
– Жду до завтрашнего утра. А пока… – Рейн даже не успела сообразить, что Ник намеревается сделать, как он уже схватил ее за левую руку и быстрым движением сдернул с пальца обручальное кольцо, спрятав его в карман.
– Ты что делаешь? – с возмущением выдохнула она.
– Мне не нравится, что ты носишь обручальное кольцо, подаренное одним мужчиной, а целуешься с другим, то есть со мной. – С хрипотцой в голосе он добавил: – Грех не воспользоваться такой дивной, романтической лунной ночью…
– Не трогай меня! Мне противны твои прикосновения!
– Ты и раньше так говорила, но есть основания в этом усомниться. Тело твое жаждет меня, Рейн! Доказать?
Ничего не нужно было доказывать! Ее сердце уже пустилось вскачь, и сама она затаилась в ожидании сладостных минут близости с Ником.
Но он сидел неподвижно!
Инстинкт самосохранения побуждал Рейн открыть дверцу и бежать, однако воля ее была парализована. И прошлое, и будущее потеряли значение, смысл имело лишь настоящее – ожидание его прикосновений.
Стоило только чуть повернуть голову – и дыхание Ника шевельнуло бы ее локоны, а губы оказались бы на уровне ее шеи…
С усилием выкарабкавшись из пучины страстей, она попросила с дрожью в голосе:
– Отвези меня домой.
Но он, словно бы действуя по сценарию, только что промелькнувшему в ее сознании, отбросил с ее лица завесу из шелковистых черных кудрей и наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на ее шее.
– Нет! Я не хочу! – испуганно воскликнула она.
– Бедняжечка, – ернически произнес Ник, да ты перепугана насмерть!
Резким движением он откинул спинку кресла Рейн назад так, что она оказалась опрокинутой навзничь.
– Ник, пожалуйста, не надо! – взмолилась Рейн.
– Нет причин паниковать, – насмешливо произнес он, – ибо я не представляю, как можно заниматься любовью на переднем сиденье автомобиля. Нам прежде всего будет мешать руль. Да и вообще это не в моем стиле, я же не какой-нибудь насильник… Любить тебя мне хочется в продолжение всей ночи. Чтобы были удобная кровать и длинная увертюра… – Он дотронулся пальцами до ее губ. – Сейчас я только намереваюсь поцеловать тебя.
– Не надо…
Но ее протест не был услышан: Ник наклонился над ней и властно накрыл ее рот своим.
