Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
Она опустилась на табуретку у рабочего стола, уронила голову на руки. Все шло просто отвратительно. Если у Велина было мало клиентов, то у нее их нет совсем. Хоть он и был чужеземцем, ему больше доверяли — точнее, не ему, а его морщинам и седой бороде, — мало обращая внимание на то, что последние пять лет она трудилась наравне с учителем. Кто поверит худой девчонке с недобрым взглядом, если рядом с ней нет умудренного опытом старика?..
Сколько времени прошло, пока она просидела, погрузившись в печальные раздумья, Эсме и не заметила. Она опомнилась, лишь когда желудок свело от голода, и побрела на кухню — там отыскалось немного сухарей и кусок старого заплесневелого сыра. На рынок она не ходила вот уже пять дней, поскольку после похорон в доме совсем не осталось денег.
Грызя сухарь, Эсме вернулась в лавку. Снаружи доносился шум и гам — соседские дети играли в догонялки. Нырнув на мгновение в разноцветные волны их беззаботного веселья, целительница немного расслабилась, но вовсе не потому, что сумела отыскать решение хотя бы одной из своих проблем, — просто на некоторое время она перестала думать.
Перестать думать совсем — для нее это было бы спасением.
День-ночь, сутки прочь…
Когда в обычный шум улицы вплелась тревожная нотка, Эсме очнулась от забытья и выглянула в окно. Со стороны пристани доносился звон колокола: это значило, что произошел несчастный случай.
«Что могло случиться?»
Девушка все еще терялась в догадках, когда на порог легла чья-то тень.
— Целительница Эсме! — Она подняла голову и встретилась взглядом с человеком, которого хотела видеть меньше всего. Это был надсмотрщик Кайо, высокий, широкоплечий мужчина с большим шрамом в пол-лица и длинными ручищами, делавшими его похожим на грогана. Глаза Кайо, маленькие и злые, смотрели так, словно не он пришел просить ее о помощи, а наоборот, — впрочем, Эсме знала, что он точно так же относится и к двум другим лекарям Тейравена. Причины этой ненависти Кайо скрывал тщательнее, чем иной пират прячет награбленное золото. — Во имя Светлой Эльги, помоги мне!
Не отказывай страждущему, не жалей сил, не читай чужих мыслей…
— Мои двери открыты для страждущих, — привычной скороговоркой отозвалась Эсме. — Что произошло?
— В порту фрегат сбрендил и задавил четверых гроганов, — быстро и просто объяснил надсмотрщик. — Одного насмерть, двоих так, слегка прижал… а четвертому, кажется, сломал хребет.
Ритуал Кайо знал очень хорошо и выполнял безукоризненно, хоть и без особого желания. Эсме не смогла бы отказать надсмотрщику, даже присовокупи тот к просьбе парочку нелицеприятных эпитетов. Девушка внезапно почувствовала угрызения совести: все пять дней вынужденного безделья она исподволь мечтала, чтобы наконец-то к ней потянулись страждущие — и вот «сбрендивший» фрегат, раненые гроганы.
«Так ты этого хотела? Получай сполна…»
Эсме надела фартук, завязала пояс за спиной. Утреннее снадобье все еще действовало: мыслеобразы были послушными, а по венам текла не кровь — золотистое пламя. Может, сегодня от нее будет хоть какой-то толк?
Снаружи уже вечерело — она просидела в раздумьях почти весь день и даже не заметила. Эсме быстро шла следом за Кайо, опустив взгляд, но все равно ощущала всей кожей волны тревоги, то и дело прокатывавшиеся по улице.
В бараки гроганов они вошли через черный ход. Внутри было темно и сыро, со всех сторон слышалось ворчание и сопение. Кайо прикрикнул на гроганов, достал плетку — сразу стало тихо.
— Где раненые? — Эсме стояла у дверей, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку. Надсмотрщик махнул рукой, но она и сама уже почувствовала отголоски чужой боли.
Очень сильной боли.
Гроган лежал на рваной грязной подстилке и шумно, со свистом дышал; кругом толпились его соплеменники. Эсме не боялась гроганов — этому ее тоже научил Велин. Мало кто испытывал к этим созданиям другие чувства, кроме страха и отвращения; даже Кайо и другие надсмотрщики их опасались и потому во всем полагались на плети.
— Отойдите… в сторону, — попросила Эсме, не сразу вспомнив, что гроганы понимают только строго определенные команды. Они отступили. Высокие, заросшие шерстью с головы до пят, с необычайно широкими плечами и мускулистыми руками до колен, гроганы выглядели агрессивно, даже когда стояли не шевелясь. Их плоские лица не выражали эмоций, но достаточно было одного взгляда на острые клыки, выглядывавшие из-под верхней губы, на маленькие красные глазки…
Эсме простерла руки над раненым.
Мыслеобразы у гроганов обычно были простые и понятные — еда, постель, холодно, тепло. Боль они ощущали в виде пламени, которое сжигало их изнутри, и Эсме знала, что первым делом нужно избавить раненого грогана от этого ощущения, иначе он может позабыть даже о страхе перед плеткой надсмотрщика и тогда ей не поздоровится. Это создание способно одной рукой сломать пополам здоровенного матроса — а с ней и полумертвый гроган справится играючи.
Эсме очистила разум от посторонних мыслей и прикоснулась к телу раненого.
Стена алого пламени встала перед ней мгновенно, но, против всех ожиданий, оно было не таким уж сильным. Грогана сильно прижало, у него было сломано несколько ребер. Эсме шагнула вперед, прямо в пламя — оно не обжигало и при соприкосновении с ее силой отстранялось, словно в испуге. Ей много раз приходилось проделывать это вместе с Велином, пока учитель удостоверился, что она в состоянии работать сама. Они лечили гроганов неоднократно, потому что эта работа считалась грязной и за нее мало платили — другие целители Тейравена не желали опускаться так низко, а Велин говорил, что никакая живая тварь не заслуживает боли и страданий.
Эсме протянула руки и ухватила один из языков пламени, который тотчас превратился в красную нитку, и принялась осторожно сматывать боль в клубок.
Когда нить закончится, она поймет, где источник боли, — без этого невозможно исцеление…
Целительница открыла глаза и увидела прямо перед собой поросшую черной шерстью физиономию: гроган оглядывал ее лицо, посапывая, и, в общем-то, опасным не казался. Но не испугаться было трудно. Она оглянулась — Кайо по-прежнему стоял у порога, поигрывая плеткой.
— У н-него сломано пять ребер, — внезапно севшим голосом проговорила Эсме. — Осколок пробил легкое. Я… я вылечу…
Кайо кивнул, и на мгновение Эсме показалось, что он смущен.
— Целительница… там, в порту… они… в общем, когда фрегат попытались успокоить, он… задавил еще пятерых. Ты примешь их?
Эсме посмотрела на раненого — он приоткрыл глаза и дышал ровнее, но не шевелился. «Потерпи, я сейчас!» Она кивнула.
— Конечно, Кайо. Моих сил хватит на всех.
Самым сложным было сделать так, чтобы осколок кости вышел, не навредив сильнее, чем это уже удалось сделать фрегату. Она не могла одновременно удерживать боль и сращивать сломанные ребра, поэтому определенная доля риска в этой работе все-таки была.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
