Пролог
Тэйт
Четыре года назад
– Джаред Трент, – проворчала я, – если я впервые в жизни, за три недели до окончания школы, влипну в неприятности, то скажу отцу, что во всем виноват ты.
Мне приходилось почти бегом поспевать за ним, пока он тянул меня вглубь темного школьного коридора под аккомпанемент гулкого эха музыки, будто бы доносившейся из-под земли.
– Твой отец верит, что каждый отвечает сам за себя, Тэйт, – заметил Джаред. От моего внимания не ускользнули веселые нотки в его голосе. – Идем. – Он крепче сжал мою руку. – Поторапливайся.
Когда мы помчались по лестнице на второй этаж, я споткнулась, запутавшись в длинной юбке своего ярко-синего платья. Моему бойфренду был абсолютно безразличен наш выпускной бал, проходивший внизу. Хотя другой реакции я и не ждала.
Я была уверена, что вытерпеть подобные мероприятия ему помогали лишь фантазии о том, что он сделает со мной, когда мы окажемся наедине. У Джареда Трента был довольно ограниченный круг близких людей, и он едва удостаивал вниманием тех, кто не входил в их число. Он мирился только с обществом своего брата Джекса и нашего лучшего друга Мэдока Карутерса, если не имел возможности проводить время со мной.
Джаред ненавидел школьные дискотеки и танцы, а монотонную болтовню просто презирал. Своей манерой поведения он стремился оттолкнуть людей, но эффект получался совершенно противоположный: все хотели познакомиться с ним поближе. К его превеликой радости, разумеется.
Но Джаред терпел. Ради меня. И делал это с улыбкой на лице. Он любил делать мне приятное.
Я держалась за него обеими руками и бежала следом, стараясь не отставать. Джаред распахнул дверь незапертого кабинета и открыл ее шире, пропустив меня вперед. Не понимая, что у него на уме, я озадаченно нахмурила брови, но все равно прошмыгнула в класс, опасаясь, что нас застукают. В конце концов, нам было запрещено бродить по школе.
Оказавшись в безлюдной комнате, я развернулась. Джаред тоже вошел и закрыл за собой дверь.
– Кабинет Пенли? – уточнила я. Мы не переступали порога этого класса с прошлого семестра.
Его шоколадные глаза озорно блеснули, прежде чем он ответил:
– Ага.
Я прошла по проходу между двумя рядами парт, ощущая на себе взгляд Джареда.
– Здесь мы ненавидели друг друга, – напомнила ему я игривым тоном.
– Да.
– И полюбили друг друга, – проведя пальцами по деревянной столешнице, продолжала дразнить я.
– Да. – От его тихого шепота мою кожу, словно одеялом, окутало теплом.
Я улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям.
– Здесь я была твоим «севером».
Элизабет Пенли – нашей учительницей литературы. Она вела несколько предметов у нас обоих, но только один мы посещали вместе прошлой осенью: художественные произведения в кинематографии.
Тогда мы с Джаредом еще были врагами.
Однажды по заданию Пенли нам пришлось искать партнеров соответственно каждой из сторон света. Джаред в итоге оказался моим «севером».
Неохотно.
Каблуки моих серебряных босоножек на ремешках, сочетавшихся с серебряной отделкой платья с очень глубоким вырезом на спине, звонко отстукивали по полу. Я повернулась лицом к Джареду, который до сих пор стоял у двери.
Непроницаемое, стоическое выражение лица парня нисколько не маскировало его нетерпения. Внезапно во мне вспыхнуло желание наброситься на него.
Я знала, как Джаред ненавидел костюмы, но, по правде говоря, в такой одежде он выглядел дьявольски привлекательно. Сшитые на заказ черные брюки подчеркивали его длинные ноги и узкую талию. Черная рубашка не обтягивала, но и не скрывала его тела, а пиджак с галстуком довершали образ, излучавший силу и сексуальность, как всегда.
За восемь месяцев, прошедших с момента нашего воссоединения, я мастерски научилась не пускать слюнки.
К счастью, Джаред смотрел на меня точно так же.
Прислонившись к двери, он откинул полы пиджака назад, сунул руки в карманы и заинтересованно посмотрел на меня. Его темно-каштановые волосы спадали на лоб в элегантном беспорядке, словно тень нависая над глазами.
– О чем ты думаешь? – спросила я, потому что Джаред продолжал стоять молча.
– О том, как сильно скучаю по возможности наблюдать за тобой, входящей в этот кабинет, – ответил он, окинув меня взглядом с головы до ног.
По телу разлилось тепло: я понимала, о чем он говорил. Мне нравилось дразнить его, если я знала, что Джаред смотрит на меня во время урока.
– Еще, – сказал парень, – я буду скучать по тому, как ты вечно тянула руку вверх, словно заправский ботаник, чтобы ответить на вопрос.
Я охнула, шире распахнув глаза от напускного негодования.
– Ботаник? – повторила я, после чего уперла руки в бока и поджала губы, пряча улыбку.
Джаред ухмыльнулся и шутливо продолжил:
– И по тому, как низко ты наклонялась к столешнице, сосредоточенно решая тесты; как жевала карандаш, когда нервничала.
Мой взгляд метнулся в сторону – туда, где позади моей стояла его старая парта.
Оттолкнувшись от двери, он начал приближаться ко мне.
– Еще я буду скучать по тому, как ты краснела, когда я шептал тебе на ухо, пока Пенли не видела. – Джаред склонил голову набок, подходя все ближе. Я не сводила с него глаз.
Мурашки пробежали по рукам от воспоминаний: он наклонялся вперед, нависал над партой и, щекоча мне ухо, шептал свои жаркие обещания. Почувствовав, как его грудь коснулась моей, я закрыла глаза.
– Я буду скучать по тому, как сидел в полуметре от тебя, – едва слышно произнес Джаред, – а окружающие даже не подозревали, что я делал с тобой утром, тайком пробравшись в твою комнату.
Он прижался своим лбом к моему; я резко вздохнула.
– Буду скучать по тому, как мучился, сгорая от желания посреди урока и не имея возможности тебя получить. По тому, какими мы были в этом кабинете, Тэйт.
И я – тоже.
Притяжение между нами никогда не ослабевало. Даже в переполненном классе, невзирая на шум и суматоху, нас сквозь пространство соединяла невидимая нить. Я чувствовала и слышала его, даже когда была недосягаема. Всегда ощущала прикосновение его губ, даже если мы были порознь.
