Я помню чистый белый лист на экране компьютера в день, когда я села писать эту книгу. Я испытала настоящий, животный ужас. Знаете, когда все внутри словно замирает и лишь слышно, как бешено бьется сердце. Мне стало страшно от того, что я села ее писать без хотя бы одного мало-мальски известного автора малюсенького рекламного слогана в нашем роду или какого-либо писательского опыта. Более того, к тому моменту я даже не закончила факультет журналистики.
С чего вдруг я решила, что книга удастся? И, если честно, я даже сейчас еще не знаю, получилась ли она…
Однако желание поделиться своими знаниями, помочь многим женщинам сделать один-единственный шаг к элегантности пересилило мой страх.
И сейчас вы держите в руках результат моей работы: Страха, Смелости, Желания, Отчаяния и Надежды.
Начало
– Эй, красавица, сейчас же выходи из моего троллейбуса, а то я полицию вызову! Ишь ты, умная какая! Думала, что я не замечу, как ты заклеила дырки в проездном? Да меня с моими способностями в ЦРУ звали работать! Так что таких умных зайцев, как ты, я вижу за версту! – Кондукторша, женщина пожилая и где-то в действительности похожая на секретного агента спецслужб, работающего под прикрытием в троллейбусном депо, продолжала громко кричать, крепко схватив меня за рукав.
Скажу вам честно, меня в тот момент волновал только один вопрос: почему она меня заподозрила? Я ведь ехала в дорогой норковой шубе, которую получила в наследство от матери. Возможно, кондукторша действительно была секретным агентом? А может быть, она заметила перевязанные ленточкой от цветов мои старые сапоги, на которых уже давно не было молнии? Или от ее зоркого взгляда не укрылось то, что я была в одной старенькой перчатке вместо двух. Сокурсник отдал мне одну свою, ведь каждому лучше иметь по перчатке, чем одному из нас отморозить себе руки. Ведь каждый студент, живущий в Сибири, знает, что на морозе сумку можно нести и в одной руке, спрятав вторую в теплый карман.
Прикинув возможные варианты развития событий, я приняла оскорбленный вид и ответила:
– Женщина, неужели вы думаете, что я ездила бы в троллейбусе в норковой шубе, если бы подделывала проездной билет? Да я могу купить все ваше троллейбусное депо вместе с вами! – И, чтобы понять, как тяжело и одновременно легко далась мне эта фраза, вам стоило бы увидеть надменное выражение моего лица и трясущиеся руки, которые пытались вызволить улику из рук дотошной кондукторши.
Но так как за моей спиной к тому времени уже были два года службы в армии и три месяца театрального кружка, видимо, сработали мой бойцовский пыл и актерский талант. Мои слова заставили ее усомниться в своих дедуктивных способностях, и ее железная хватка слегка ослабла.
Она отпустила мою руку, молча отряхнула снег с моих плеч, поправила на мне шапку и сказала с заботливой улыбкой:
– Молодец, девочка! Далеко пойдешь!
И. переключив свое внимание на следующего, по ее мнению, зайца, преспокойно поплыла в переднюю часть троллейбуса.
Я же в тот момент решила больше не испытывать нежданную доброту троллейбусной хозяйки и выйти на следующей остановке, благо идти до общежития оставалось минут тридцать.
Должна добавить… В тот день я приняла еще одно важное для себя решение: больше не испытывать судьбу, а полностью ее поменять.
У восьмерки нет начала
С того дня прошло уже больше тридцати лет. И завтра утром либо я закончу писать эту книгу в качестве губернатора города, либо, если за мою кандидатуру не проголосует большинство, книга останется без последней главы.
Но как автор я обязана упомянуть, что в тот далекий вечер произошло и одно важное событие, которое положило начало моим внутренним и внешним изменениям.
Вернувшись домой, я получила долгожданную посылку от моей любимой бабушки. Чтобы вы могли понять и ощутить мою искреннюю радость в тот момент, позволю себе написать несколько слов об этой прекрасной женщине, которой уже давно нет рядом со мной.
В тот далекий зимний день я с особым трепетом распаковывала уже десятую по счету посылку от нее за последние десять лет. Этот день был особенно важен для меня: день ее рождения.
И сегодня, вздрагивая от боли потери, я могу точно сказать одно: с каждым годом мне не хватает ее все больше.
Хотя согласитесь, это странно, ведь мы становимся взрослее, и время должно залечивать глубокие раны от потери близких нам людей. Но у меня получается, что чем взрослее мы становимся, тем больше вспоминаем о родных и тоскуем по ним…
И тогда мне казалось, что Господь слишком рано забрал ее у меня и у всей нашей семьи. Но я осталась по-настоящему благодарна Ему – за то, что Он дал мне возможность с ней попрощаться. Это в наше время дорогого стоит…
После этого, закрыв глаза в любой момент моей жизни, я с легкостью могла вспомнить наш последний вечер.
За день до ее смерти мы сидели в старой, но по-сказочному уютной гостиной, и, забравшись к ней на колени, я с эмоциями рассказывала ей, как мне казалось, самый страшный секрет моей жизни. А именно – как в тот день я стянула в магазине сахарный леденец, но не посмела его съесть. Поэтому вечером, спрятав «петушок» в папином сапоге, я решила у нее спросить совета, как же мне его теперь вернуть, чтобы продавщица в магазине не догадалась о похищении века, а отца не посадили в холодную тюрьму.
Если бы я понимала, что это наш последний разговор, то точно бы спросила мудрую бабушку и о другом. Как «правильно» любить женатого мужчину. Как не сойти с ума от того, что тебя двенадцать дней держат в холодном подвале. И о главном непонятном для меня – как простить предательство самого близкого человека.
