Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Пролог
Всякому известно, что драконы – существа хитрые, коварные, осторожные и изобретательные. И очень-очень опасные. Убить дракона – задача для каждого уважающего себя рыцаря почетная, хоть и трудновыполнимая. Многие похваляются, что они-де разделались с драконом, а то и не с одним, да вот только с доказательствами у хвастунов туго. Нет, странствующие рыцари, разумеется, тут же лезут в седельные сумки и вытаскивают оттуда разные диковинки. Кто показывает надломанный желтоватый клык, кто пояс из чешуйчатой кожи, кто острый твердый громадный коготь. Да вот только, прямо сказать, хлипковаты эти доказательства. А уж если начать выспрашивать подробности героического боя, то рыцари и вовсе принимаются путаться. Драконы в их повествованиях меняют цвет и размер, расплавленные пламенем щиты вдруг неведомым образом вновь оказываются в руках у героев, а уж что касается местности, где водились чудища – так здесь у тех, кто не сидел сиднем на одном месте, а успел постранствовать по миру, и вовсе слезы на глазах выступают. От смеха.
– Где-где, говоришь, ты видал дракона? В Натумбрии? Да мой свояк в Натумбрии живет, и никаких драконов у них отродясь не водилось. Волки – те да, отару проредили. А драконов не видал никто.
– Запамятовал я, времени много прошло. Не в Натумбрии, а в Лангестре, по соседству. Вот там он и обитал.
– Да где ж в Лангестре дракону-то поселиться, мил человек? Край озерный, леса редкие, пара низких холмов. Нет, там дракону жилья себе не сыскать.
И то сказать, живьем дракона никто, почитай, и не видел. Зато о привычках и пристрастиях этих чудищ известно было всем и каждому. Во-первых, драконы живут в пещерах. А спят непременно на грудах сокровищ. Спать на золоте и каменьях, должно быть, жестковато, да и в целом неудобно, но так уж у драконов заведено. Во-вторых – и это вытекало из во-первых – к драгоценностям драконы питают непреодолимое пристрастие. Всякий уважающий себя дракон непременно должен обзавестись сокровищницей и старательно пополнять оную. Само собой, в драконьи сокровищницы люди не допускались, однако же слухи о несметных богатствах ходили по всем землям. И что с того, что никто эти груды драгоценностей в глаза не видал? Главное, что об их существовании известно всем, от короля до нищего, от младенца до убеленного сединами старца. Потому-то рыцари и охотятся на мерзких чудищ – желают снискать не только славу, но и богатство. А в-третьих, дракон не будет драконом, если не похитит юную непорочную деву. Желательно принцессу, конечно. Но за неимением особы королевской крови может сойти и девица попроще.
Глава первая
Жаркий летний день клонился к закату. Духота еще не спала, но солнце уже не припекало так яростно, словно желало сжечь все живое. Удравшие от многочисленной шумной родни Грета и Петер повалились, хохоча, прямо в стог сена. Поначалу девушка шутливо отбивалась, а потом позволила жениху сорвать поцелуй с нежных розовых губ. О больших вольностях, однако, до свадьбы и думать запрещено было. Потому-то Петер нехотя и оторвался от невесты, а потом улегся рядом с ней. Грета пристроила голову у него на плече и вздохнула:
– Хорошо-то как.
– Хорошо, – лениво согласился Петер.
От нагревшегося за день сена шел уже утративший остроту травяной запах, немного прелый, немного медовый. Сердито жужжал рядом потревоженный шмель, и Грета махнула рукой, отгоняя его. Рука была небольшая, но крепкая, с твердыми мозолями на ладони и веснушками на тыльной стороне. Во время вечерних посиделок Петеру нравилось незаметно к ней прикасаться, поглаживать слегка загрубевшую кожу. Грета в такие моменты слегка сжимала его ладонь в ответной ласке и сразу же отпускала.
Небольшие пушистые облака на западе уже окрасились в золотисто-багряный цвет. Солнце медленно опускалось за лес, казалось, утомившийся и задремавший от жары. Полудрема охватывала постепенно и Грету, оттого-то она сначала и решила, будто ей пригрезилась взмывшая из-за холма огромная темная птица. Но Петер резко сел, а потом упал на подругу, придавил ее своим телом и испуганно шепнул:
– Не двигайся!
– Да что с тобою? – сонно удивилась она.
А от его ответа с Греты мигом слетела сонливость, уступив место липкому холодному ужасу, заставившему покрыться гусиной кожей, несмотря на жару.
– Дракон!
Огромная черная тень на миг скрыла солнце, и Грета испуганно пискнула:
– Ой!
Петер тут же зажал ей рот ладонью. Сам он трясущимися побелевшими губами беззвучно шептал молитву, скорее по привычке, нежели в надежде на божественное вмешательство.
Дракон сделал неспешный круг над полем, разминая крылья. Если он и заметил две жалкие трясущиеся от ужаса человеческие фигурки, то они его не заинтересовали. И то сказать, ни на тучных быков, которыми можно славно перекусить, ни на золотые слитки, которые никогда не будут лишними в сокровищнице, ни на прекрасных девственных принцесс, которых драконы имели обыкновение похищать, влюбленная крестьянская парочка не походила. Гигантское чудовище бросило на ровный ряд стогов сена равнодушный взгляд и неспешно полетело прочь.
В зажмуренные веки Петера снова ударил яркий свет. Он открыл глаза и обнаружил, что подруга обмякла и лишилась чувств. Он похлопал ее по бескровным щекам, сначала осторожно, потом посильнее.
– Грета! Грета, да очнись ты! – звал он срывающимся голосом. – Надо бежать в деревню, предупредить старосту. Грета!
Добежав до деревни, Петер понял, что они могли бы и не торопиться. Небольшая площадь перед храмом была запружена народом. Тихо всхлипывали перепуганные детишки, крепко цеплявшиеся за материнские юбки. В голос выли Хильда и Уна, сестры-погодки недалекого ума, прислуживавшие в доме старосты. Мужики стояли мрачные, кто-то тихо переругивался, кто-то сплевывал на землю, и почти все сжимали кулаки. У побледневших баб тряслись губы. То и дело кто-то порывался присоединиться к вою Хильды и Уны, но тут же умолкал после крепкой затрещины, отвешенной недрогнувшей рукой.
– А ну цыц! Чего удумала?
Сестер же никто не трогал, потому как чего со скудных умом возьмешь? Да и не было над ними мужика, окромя разве что старосты да священника. Отец их давно помер, а взять некрасивых старых дев в жены никто не польстился. Вразумлять же оплеухами принято было лишь своих баб.
Двери храма распахнулись, и на крыльце появились двое: сухощавый седобородый служитель и староста, крепкий черноусый мужик средних лет. Толпа заволновалась, зашумела, пришла в движение, подалась поближе к храму.
– Лот! – раздался выкрик, и Петер, приглядевшись, узнал кричавшего, вдового нелюдимого Киппа. – Лот, что делать-то будем? С места сниматься аль погодить?
Вопрос Киппа словно послужил сигналом к всеобщему бурному обсуждению. Голоса повышались до криков, и вскоре Петер смог улавливать лишь отдельные реплики.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
