Автор выражает благодарность своей внучке Маргарите Субхангуловой за помощь в работе над этой книгой
Глава 1
Пламя пылало так, что небо, казалось, сейчас расплавится и голубым воском стечет на землю. То есть в море. Полыхал остров – огненный столб вырывался из него не как при обычном пожаре, а так, словно кто-то с адской силой дул снизу, из неведомых подводных, а может, и подземных глубин, злобно радуясь при мысли о том, как его огнемет из преисподней бьет ввысь, вгоняя в шок тех, кому довелось видеть это. Этого быть не может! – пусть застрянет мысль в оцепеневшем мозгу. Нет. Это сон. Сон! Такое может быть только во сне!..
Мысль «Это сон! Сон!» – забилась, пробилась и спасительно затопила и бьющий в небеса огонь и весь этот мир – из него точно выдернули стержень, он пошатнулся, мягко потек… и Вивиан Гатлинг со счастливым облегчением поняла, что это и вправду был сон.
Он легко, бумажно смялся, но при этом властно втянул Вивиан в некую теплую мглу и вбросил оттуда сюда. Из сна в явь.
Открыв глаза, она секунд двадцать осознавала, что она дома, в своей нью-йоркской квартире, за окном радостное летнее утро, из гостиной доносятся неразборчивые голоса, позвякиванье посуды, шуршание газеты – значит, Реджинальд уже распорядился насчет завтрака и сейчас придет сюда будить ее.
Улыбнувшись, Вивиан поспешно встала, накинула на пеньюар нежно-бирюзовый шелковый халатик, сунула ноги в шлепанцы и, на ходу энергично растерев лицо, отправилась в гостиную. Муж предпочитал завтракать там.
Но прежде, чем выйти из комнаты, она по давней привычке подошла к настольному календарю, перевернула листок. 21 июня 1937 года, понедельник. «Здравствуй, новая неделя!» – еще раз улыбнулась Вивиан и поторопилась в гостиную.
Когда она вошла, столовые приборы были уже размещены на столе, из-под крышки кофейника струился ароматный парок, а горничная, молодая мексиканка Долорес в безупречно белом переднике и столь же белоснежной крахмальной «короне» на угольно-черных волосах, уже выходила из комнаты с пустым подносом в руках.
– Доброе утро, синьора, – сверкнула она ослепительной улыбкой.
– Буэнос диас, Долли, – в шутку ответила миссис Гатлинг, и девушка негромко засмеялась, без труда уловив тон хозяйки: та, будучи в хорошем настроении, частенько заговаривала со служанкой по-испански, как бы чуть-чуть поддразнивая.
Улыбнулся и Реджинальд.
– Доброе утро, дорогая! Завтрак готов, прошу к столу. Утренним туалетом можно заняться и после.
И отложил небрежно сложенную свежую «Нью-Йорк Таймс».
– Что пишут? – спросила Вивиан, подсаживаясь к столу и берясь за кофейник.
Вопрос был задан из вежливости – супруге не терпелось рассказать мужу необычайный сон, но с юных лет крепко-накрепко встроенные в голову правила этикета требовали начать беседу с нейтральных пустяков.
– Что пишут? – Реджинальд усмехнулся, намазывая аппетитно подрумяненный тост апельсиновым джемом. – Пишут то, что скоро нас, кораблестроителей, будут списывать за ненадобностью.
Вивиан понимала, что муж так замысловато иронизирует – успела изучить за более чем десять лет совместной жизни, – но опять-таки деликатность воспитания вынудила ее задать пустой вопрос:
– Любопытно. Прямо так и пишут?
– Нет, – спокойно ответил Реджинальд. – Разумеется, прямо так не сказано. Но вот взгляни…
Он развернул газету, и Вивиан увидела большое, чуть не в четверть полосы фото: трое устало улыбающихся, заметно изможденных парней в кожаных регланах с меховыми воротниками и мягких бесформенных кепках – странноватая, конечно, одежда для середины июня.
– Пилоты, – догадалась Вивиан, безошибочно угадав в них иностранцев – по курткам и кепкам.
– Совершенно верно, – подтвердил Реджинальд. – Русские. Совершили рекордный рейс из России через Северный полюс сюда, к нам. Сели где-то в штате Вашингтон… ну, это не важно. Словом, успех налицо!
Вивиан усмехнулась уголками рта:
– Мне кажется, я поняла ход твоей мысли.
Ты хочешь сказать, что авиация вытеснит корабли?
– В общем, да, – Реджинальд отложил газету, вновь взялся за кофе. – Все-то, разумеется, не вытеснит. И не завтра это случится. Но этот полет через полюс еще один шаг в будущее, вслед за Линдбергом и прочими. Не берусь сказать, когда пассажирские самолеты станут летать из Европы в Америку, но это, бесспорно, будет. И вот тогда-то огромные пассажирские пароходы, такие как «Нормандия», «Куин Мэри»… да и наш бедняга «Франклин», попросту станут не нужны. Большинство людей предпочтет летать, что в десятки раз быстрей, чем плыть…
И мистер Гатлинг вознаградил себя за этот прогноз глотком кофе.
Поворот темы к «Бенджамену Франклину» пришелся как нельзя кстати. Вивиан увидела возможность изящно подхватить разговор в нужном ключе.
– Да, «Франклин»… – произнесла она с легким вздохом. – Ты знаешь, иногда мне кажется, что это было так давно, словно в другой жизни. Остров погибших кораблей, Слейтон, все те люди… А иногда это прошлое вдруг само возьмет и вернется, не спросив. Странно, не правда ли?.. И вот этой ночью, представь себе…
Так плавно она подошла к рассказу про диковинный сон – и описала его четко, ясно и красочно. Дар слова у нее имелся.
Супруг, однако, ничего странного в сновидении не усмотрел.
– Да, – молвил он с особой интонацией. – Теперь это навсегда с нами. Ведь это самое яркое, что было в нашей жизни, не так ли?
Вивиан должна была согласиться, что да, так. В конце концов, благодаря «Франклину», Симпкинсу, острову… всему тому необычайному сцеплению обстоятельств они с Реджинальдом нашли друг друга и тоже, хотелось бы верить, навсегда.
Сказав так, она невольно сравнила тогдашнего Реджинальда с нынешним. Этот, тридцатисемилетний Реджинальд Гатлинг был, конечно, несравненно солиднее, осанистее и основательнее того, которого юная мисс Кингман впервые увидела на борту «Бенджамена Франклина» при столь драматических обстоятельствах. Да и она сама вот уже сколько лет не мисс Кингман, но миссис Гатлинг, мать двух прелестных детишек: девятилетней Мэри и шестилетнего Генри, – почтенная светская дама, для которой вся эта романтика в виде исчезнувших островов, скрывшихся под чужим именем преступников – теперь давно прошедшее прошлое, плюсквамперфектум, как говорят немцы.
Но ведь оно зачем-то возвращается! Зачем-то норовит напомнить о себе. Зачем?..
Не успела миссис Гатлинг внятно осмыслить этот вопрос, как резко грянул телефонный звонок.
* * *
Со словами: «Кто бы это мог быть?..» – произнесенными довольно равнодушно, Реджинальд прошел к аппарату.
