Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Пролог
Дневное светило медленно погружалось в расцветшие всеми оттенками красного воды Кораллового моря. Сейчас солнце Лантара напоминало гигантское оголовье раскалённой булавы. Не зря почитатели ангелианской религии представляли солнечного ангела Хасмиала крылатым великаном с огненной булавой и ослепительно сияющим щитом.
Наблюдающий за закатом из высокого стрельчатого окна чародей знал, как на самом деле выглядит прославленный воитель небесного воинства. Когда‑то давно судьба свела его со Стражем небесного света, как называют небожителя клирики. О той встрече у мага в расшитых золотом и серебром одеждах остались крайне неприятные воспоминания.
Человек в кресле, — а чародей был человеком в последние столетия, — прищурился. Немолодое лицо пересекли глубокие морщины, на правильные черты легла тень печали. С каждым лучом уходящего солнца маг омрачался, становясь более жёстким, словно подступающая темнота. Когда последний сполох светила потух, и на небе зажглись первые звёзды, он откинулся на спинку кресла, зло оскалившись в ночь.
Сегодня исполнялось ровно семь тысяч лет с прихода в Трёхлунье Карубиала, Божественного Единорога, предводителя светлоэльфийского пантеона. «Ангел, посланный наставлять старшие расы на путь истинный» — так говорили о нём теологи людей. Эльфы считали пришельца, не имеющего никакого отношения ни к творению Детей Звёзд, ни к созданию Лантара, воплощением Природы. С его появлением Праматерь оказалась в забвении, звёздные божества отодвинулись на второй план, заняв места в свите нового бога — ангела.
Маг болезненно поморщился, вспоминая ночь, давшую начало эпохе ангелов и ставшую концом для несогласных отринуть старую религию. Религиозные войны, пожалуй, самые отвратительные и жестокие у разумных, хотя многие ошибочно приписывают им трансцендентную чистоту и субстанциальную справедливость. Древний порядок аллиров1 безвозвратно канул в реку забвения. С ним умчались вдаль счастливые времена юности чародея и множества разумных, выступивших против новоиспечённого главы пантеона.
# # 1 Аллиры — самоназвание эльфов до гражданской войны, разделившей их на светлых и тёмных.
Ночь жестокости, ночь разлуки… Эльфы резали друг друга, не разбирая, мужчина перед ними, женщина или ребёнок, никогда не бравший в руки оружия. Они убивали вчерашних братьев, дабы очистить землю от скверны и обрести похвалу божества. Задумывался ли кто‑нибудь из помощников первожреца Карубиала о том, что убивает близких? Отцы резали сыновей, жёны мужей, распаляя жажду убийства. Кровь лилась по улицам. Почитатели Божественного Единорога, окровавленные и радостные, возносили хвалы новому божеству, потрясая отрезанными головами нечестивых, чья участь в заклании.
«Ваши отцы и матери, ваши дети, братья и сёстры, отринувшие Меня, поносящие и ненавидящие Меня, суть заблудшие овцы, — вещал Карубиал, являясь последователям. — Их не вывести на путь истинный увещеваниями, ибо они глухи, ослеплёны ненавистью. Их возможно спасти, принеся в жертву Мне. Не сомневайтесь в словах Моих, ибо рекомое Мною есть Истина. В посмертии очистятся нечестивые, смоются грехи их, и они обретут жизнь в Чертогах Света. Без гибели нет рождения, дети Мои. Если вы любите ваших близких, ступайте и выполните, что должны. Да будет так!»
И они ещё назвали себя светлыми эльфами!
Чародей в сердцах плюнул, едва не трясясь от охватившей его злости.
Жестокость вызывает жестокость. Выжившие навсегда покинули родные города, заполненные сородичами, справляющими служения ангелу посреди гор трупов, и укрылись там, где их не достал бы свет божества. Они взяли себе имя «гархал», что означает «Живущие во тьме», и поклялись отомстить, обратившись к иномировым сущностям, чьи посланники тут же явились на зов.
Кровь, смерть, ярость захлестнули некогда уютную, светлую страну аллиров. Братья мстили братьям, разрушали храмы и вырезали целые поселения. Из хаоса войны родились два совершенно разных народа, имевших мало общего с древними эльфами. Ангелы изменили мир, погубив старый порядок.
Чародей помнил ужас от крушения прошлой жизни, в которой всё было предельно ясно. Он знал, кто враги и кто друзья, чей дом нужно сжечь, чей защитить. С приходом Крылатого Единорога Карубиала круг друзей сократился в несколько раз, потом вовсе исчез. Его близкие погибали один за другим. Некоторые предавались мечу ангелианцев, некоторые тонули в хитросплетениях интриг образованного подземного царства и падали жертвами тёмных богов. А он, когда‑то знаменитый герой, ничего не мог поделать, чтобы защитить их.
Он проклинал в равной степени и Карубиала, и подземных покровителей гархал, отобравших у эльфов доброту сердец и создавших из большинства чудовищ, прячущихся за личинами прекрасных долгожителей.
По ночам, оставаясь наедине с собой вдали от света, чародей скрипел зубами в бессильной злобе и строил планы мести Бессмертным, чьей пешкой стали аллиры. Тысячи лет он готовил план и столько же воплощал в жизнь, покуда не произошёл бой в Спящем лесу. Он, создатель самой таинственной и могущественной организации в мире, сплоховал. Переиграл сам себя, допустив губительную ошибку. Сандэр Валирио мёртв.
И всё‑таки у чародея оставалась надежда на благоприятный исход задуманного. Клеймёные часто ведут игру отдельно от заказчиков их услуг. Владычица Авариэль слишком молода, умна и хитра, чтобы слепо выполнять приказания правителей эльфийского королевства. Это понимает и тот, кто нынче сделал заказ на операцию в святая святых Клеймёного Дома — Храме Белой луны.
Глава 1. Предложение, от которого нельзя отказаться
Боль пронзила грудь, заставив сердце на миг замереть и вырвав сознание из объятий липкого ночного кошмара.
— Аркх, — резко сел я на постели.
Проклятье, будто нож в меня всадили и провернули для верности. Чтоб не мучился. Ощупал грудную клетку под полотняной рубахой. Тонкий шрам напротив сердца, Аккуратный, точь — в-точь от скальпеля.
Приснится же. Не люблю спать. Просыпаешься, а в голове гудит, ноют старые раны, оставленные сталью, клыками и магией. И когтями само собой — кто меня только не пытался на тот берег Багровой реки отправить. Всех вспоминать ночи не хватит.
Впрочем, понятия не имею, ночь за стенами или день. В спальне темно, как в кишечнике земляного червя — мутанта на глубине в сотню метров. В окошко не выглянешь, не предусмотрели при строительстве таких полезных отверстий в стенах. Вместо окон светильники — кристаллы, погашенные перед моей вынужденной отключкой.
Не люблю спать. Делаю это редко в последнее время и отключаюсь из‑за духовного перенапряжения. Колдовством увлекаюсь чересчур, опыты ставлю, требующие море духовной энергии, то есть айгаты.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
