Книга Попроси меня остаться - Кейт Хьюит

Похоже, что похороны для многих – лишь повод набраться, думала Аллегра Уэллс. Сама она весь вечер пила лишь минеральную воду. Поминки отца проходили в роскошном отеле Рима, и, стоя у стены просторного зала, девушка наблюдала за людьми, опрокидывающими рюмки. Не было ни горечи, ни иронии – лишь тупая усталость, пронизывающая все тело. Большую часть времени она даже не осознавала этой пустоты, удовлетворенная своей незаметной жизнью в Нью-Йорке. И лишь теперь, на поминках отца, окруженная незнакомыми людьми, Аллегра поняла, насколько одинока в огромном мире, на который она привыкла смотреть с безопасного расстояния. Правда, нельзя сказать, что со смертью отца многое изменилось, ведь это он отвернулся от нее, не моргнув и глазом.

Его вторую жену и приемную дочь Аллегра знала в лицо – не встречала, разумеется, но, в минуты слабости заходя в Интернет, чтобы поискать фото отца, частенько видела. Альберто Мансини, управляющий компании «Технологии Мансини», часто появлялся на страницах газет, потому что вторая его жена была молода и любила быть в центре внимания – так, по крайней мере, показалось Аллегре. И сейчас ее черный кружевной наряд и элегантный жест, которым она подносила к сухим глазам платочек, нисколько не обманули девушку. Разумеется, вдова и виду не подала, что узнала дочь своего мужа от первого брака, но это Аллегру не беспокоило. Здесь она была инкогнито, а если бы не звонок адвоката, она и не узнала бы о похоронах.

Люди вокруг сновали туда-сюда, о чем-то беседовали – Аллегра же размышляла над тем, зачем пришла. Что надеялась здесь увидеть? Что обрести? Отца больше нет, но для нее его нет уже пятнадцать лет – и так решил он сам. Ни одного сообщения, ни письма, ни весточки за все эти годы – ничего. Наверное, именно это, а вовсе не его смерть, заставляло Аллегру горевать о человеке, которого она потеряла давно и которого ей все эти годы не хватало. Так вот зачем она пришла? Найти выход своему горю? Разобраться в чувствах?

Мать Аллегры с негодованием восприняла новость дочери о посещении похорон, сочтя это личным оскорблением. При одном лишь воспоминании о ее леденящем душу молчании у Аллегры тревожно сжался желудок. Хотя между ней и матерью уже давно достаточно напряженные отношения. Дженнифер так и не оправилась от того потрясения, что испытала, когда муж отвернулся от нее и Аллегры – словно их никогда и не было в его судьбе. После жизни в тепле и роскоши началось выживание, полное лишений и одиночест ва. Аллегра не могла принять столь резкие перемены: отсутствие отца и скупые объяснения матери, которые не проливали свет на ситуацию. «Он решил, что нашему браку конец. Я ничего не могу поделать. Он не хочет больше иметь с нами дела и не даст ни копейки». Трудно было поверить в реальность происходящего. Да отец ее обожал, носил на руках, щекотал, называл маленьким цветочком. Долгие годы она ждала от него звонка, сообщения, письма – чего угодно. Но ответом было молчание. И вот она здесь – но зачем? Отца больше нет, и никто здесь не знает, кто она и кем когда-то приходилась умершему.

Краем глаза она поймала взгляд чьих-то янтарно-карих глаз, отблеск черных, как вороново крыло, волос – у противоположной стены стоял мужчина, оглядывая снующих вокруг людей. Выражение его лица задело Аллегру до глубины души – была в нем какая-то затаенная боль. Она не знала его, не знала, кем он приходился отцу и почему сейчас здесь, но что-то в его манере держаться, в осторожном взгляде приковывало внимание. Разумеется, не может быть и речи о том, чтобы заговорить с ним. Аллегра всегда была робкой, и после развода родителей это лишь усугубилось. Потому для нее и представить было сложно ситуацию, в которой она проявила бы инициативу и познакомилась с кем-то. Но она продолжала наблюдать исподтишка, хотя наверняка не было необходимости скрываться, ведь вряд ли он заметил ее, бесцветную, бледную полутень в старомодном черном платье с нелепыми рыжими кудряшками. Нельзя и помыслить о том, чтобы такой красавец – он-то как раз притягивал взгляды многих женщин – посмотрел на нее. Он был убийственно красив, его мужественность была вызывающей: высокий, мускулистый, излучающий мощь и силу. На этом угрюмом празднике смерти ему было не место, ведь он символизировал собой жизнь, неугомонную энергию – это можно было прочитать в его золотисто-карих глазах, осанке, кистях рук, готовых сжаться в кулаки, – казалось, он, точно боксер на ринге, вот-вот кинется в бой. Аллегру привлекала не столько его красота, сколько переливающаяся через край жизненная сила – такой противоположность ю казался он ей самой. Слишком долго ощущала она в себе пустоту – а скорее, опустошенность.

Сделав глубокий вдох, Аллегра направилась к бару и, заказав бокал красного вина, удалилась в нишу подальше, желая отстраниться от суматохи. Вино мягким бархатом обволакивало горло и, казалось, склеивало острые льдинки внутри.

– Вы что, прячетесь? – раздался мелодичный, низкий мужской голос.

Подняв глаза, Аллегра едва не поперхнулась от неожиданности, увидев, кто перед ней – незнакомец, что был напротив. На миг показалось, что воображение сыграло с ней злую шутку, наверняка ей все это кажется. Вот только у мужчины в глазах горел дьявольский огонек и губы были слишком решительно сжаты. Так он не сказочный принц, а змей-обольститель? Не в силах вымолвить даже пары связных слов, Аллегра лишь смотрела на него. Он и впрямь выглядит сногсшибательно: темные волосы чуть длиннее, чем положено, янтарные глаза блестят, на четко очерченной челюсти темной тенью проступает бородка. Темно-серый костюм, темная же рубашка и серебристый галстук. Так мог бы выглядеть Мефистофель – воплощение необузданной энергии, власти и тьмы.

– Так да или нет? – повторил мужчина игриво, но в голосе его слышались коварные нотки приглушенной опасности. Звук этот завораживал, обволакивал, доставлял чувственное наслаждение. – Прячетесь?

Аллегра с трудом заставила себя прийти в себя и принять приличествующее случаю выражение лица.

– Вообще, да, прячусь. Я здесь никого не знаю. – Она глотнула еще вина. Может, оно хоть немного придаст уверенности.

– Это у вас такое развлечение – приходить на похороны незнакомых людей? – весело спросил он, и Аллегра напряглась, не желая открывать ему правду.

– Только если вижу бар, – пошутила она, поднимая бокал под пристальным взглядом незнакомца. – Вы знали Альберто Мансини? – решилась спросить она.

Имя отца словно застряло в горле, и в глазах мужчины мелькнуло странное выражение. Аллегра не назвала бы его, но оно было столь же мимолетно, как вспышка молнии.

– Не то чтобы близко. Мой отец работал с ним давным-давно. Я лишь хотел… отдать дань уважения.

– Ясно.

Она чувствовала себя растерянной под этим словно сонным, но внимательным взглядом. Незнакомец будто раздевал ее глазами. Никогда прежде Аллегра не испытывала похожего чувства – и это после первых минут знакомства. Может, сказывалось эмоциональное напряжение мрачного дня, однако же никогда, никогда ей не доводилось ощущать ничего подобного.