Часть первая. Потерянные
Пролог
Ноябрь, 9023 г. от сотворения Хорна.
Белодраконье плато
Новые шкафы для картотеки предсказаний устанавливали не менее двух дюжин рослых курсантов и пятеро работников отдела. И все равно не могли справиться без нее.
Начальница отдела предсказаний профессор Евдокия Леонтьевна Плетняк скептически надзирала за ходом работ. Для столь загадочной высокой должности она выглядела вполне заурядно – невысокого роста худенькая женщина в шляпке-блине, которой она прикрывала редкие цвета графита волосы. Кроме радужных очков на остром лице отсутствовали какие-либо признаки принадлежности к необычной профессии – ни тебе когтей, как у дракона, ни загробного голоса, ни фиолетовых волос с начесом до потолка. Обычное лицо, ну разве что тик выщипанной брови – так это у всех преподавателей бывает. В общем, никакой пищи для фантазии любопытных новичков-курсантов. И эта старушка предсказывает будущее?
– Двигайте дальше, молодые люди, куда вы его поставили? Обивку стены оцарапали! Одни убытки от вас! И как я должна подходить к ящикам, спрашивается? Я не дракон, летать не умею, – Евдокия Леонтьевна, словно маленький комар, зудела на ухо богатырям, двигающим мебельные горы.
– Так вы же все равно их вэей открывать будете, – буркнул какой-то храбрец.
– И что теперь? Я должна терпеть неудобство у себя в отделе?
– А нельзя было с помощью вэи расставить шкафы?
– Знаете, молодые люди, какой мощи должен быть наклад, чтобы поднять эту мебель? – возмущенно прозудела Евдокия. – Вы хотите, чтобы у меня здесь все свитки засветились? Все, хватит балаболить. Двигаем куда сказала, – хриплым голосом прикрикнула профессор. – Этак я с вами до вечера проканителюсь.
Молодые люди завозились энергичней.
– Не одаришь – не пошевелятся, – проворчала вэйна себе под нос. – Сил уж нет объяснять.
Очередной курсант из новоприбывших сунулся в смежную комнату и оказался сметенным волной пророческих свитков. Маленькая профессор подняла любопытного за ухо и отвела к невозделанному полю, то бишь к очередному кряжистому дубовому монстру. Одним взмахом малахитового жезла сдула свитки обратно и запечатала дверь.
Работа двинулась в гору. Как только последний шкаф был установлен на положенное место, Евдокия не выдержала и выдворила всех из отдела, даже своих подчиненных, поддав им ветра в спины. Наслаждаясь свободой, старушка махнула рукой на беспорядок и завалилась с книгой на излюбленный топчан. Его она точно не поменяет ни на какой другой.
– Совсем измотали. Столько возни в простейшем деле!
Только женщина увлеклась пятым томом «Хроник царских переворотов», как ее снова побеспокоили. На этот раз – ее бывший ученик, которого она не видела уже лет пять, еще с той странной истории с исчезновением императорского племянника.
Вэйн коротко поклонился. Длинная пола черного сюртука не полностью скрывала ореховый скип, перехваченный кольцами из бивня рогоноса. В правой руке колдун держал тонкую васильковую ленту с серебристой каймой.
– А-а, главвэй спецстражи, редкая птица, – усмехнулась старушка, жестом приглашая гостя войти. – Как обычно, сюрпризом, Дёма. Надеюсь, хоть сейчас заглянул к Плетняк не по неотложному делу, а по доброй памяти? Кофейку шуйского испить, поговорить по душам. Хотя, – колючий взгляд из-за радужных очков ощупал лицо вошедшего, – размечталась, старая.
Вэйн оглядел беспорядок в отделе.
– Сдается мне, я не вовремя, Евдокия Леонтьевна?
– Ерунда, – фыркнула профессор.
– Мебель обновили? – из уважения поинтересовался бывший ученик.
– Да, есть немного. – Она задержала взгляд на собеседнике. – Но, думаю, ты не о моих новых шкафчиках поговорить пришел, хотя жаль. Три года ждала, пока Первый вэйноцех заказ выполнит. Ты бы оценил. Наклад тончайший на самопоиск и сортировку. Чудо просто… Ладно уж, пошли в круглую. От тебя веет тревогой так, что меня скоро зазнобит.
Они шли сумрачными закоулками отдела, заставленными всякой «околонаучной» утварью: книгами, стеклянными кубами на подставках, штангами с маятниками. Старушка семенила впереди. Темнота не мешала оной ориентироваться. Следом за женщиной сдерживал ширину своего шага вэйн. Лишь раз в одном из пролетов мелькнуло окно с видом заснеженных горных вершин и парящей над ними парой драконов.
Комната, в которую они попали, отличалась белым цветом стен и не имела углов, словно гигантский сотворенский шар. По кругу помещения стояли в ряд одинаковые кресла с обивкой в серую полоску.
– Давай именную: кого ты на сей раз отлавливаешь или прячешь? – старушка уселась в мягкое кресло, привычным движением протянула руку собеседнику.
– Я не за веером событий пришел, – произнес гость, присаживаясь напротив. – Мне нужен совет.
Профессор удивленно вздернула брови и откинулась на спинку кресла.
– Любопытно.
– Мне важно ваше мнение, Евдокия Леонтьевна. Не буду тянуть и спрошу прямо. Я знаю, что ваш второй дар – убеждение, как у меня. Но вы его используете рационально в пользу пророческого. Скажите, возможно ли повлиять на кого-то, не чувствуя того? Притом пару раз я намеренно хотел привести этого человека к подчинению, но у меня не получилось.
– Это девушка, так? Светло-карие глаза. Улыбка добрая, – считала поток вэи прорицательница, глядя на ленту в руках собеседника. – Это из-за нее тебя снедает тревога. Нельзя так себя винить, Демьян. Ты не виноват.
Колдун сжал тонкие губы.
– Нет. Я все испортил. Все могло быть иначе. Теперь она считает, что я использовал приворотный.
– Эх, молодость, – с улыбкой вздохнула прорицательница.
– Так, по-вашему, это возможно? – Гость замер в ожидании.
– Чаще всего – нет. В твоем случае – тем более. Твоей силы воли на пятерых хватит.
– Но есть и другие случаи?
– Исключения. Они всегда бывают. Ты разве не помнишь древнюю летопись о Ярофее Необоримом? – Евдокия посмотрела на взрослого мужчину напротив, словно снова видела в нем ученика. – Там описана грустная история. Юную княгиню Аврору выдали за Ярофея по расчету. Зная, что за использование дара убеждения на светлом князе ей грозит усекновение головы, она наложила на свой дар строжайший запрет. Но стоило ей влюбиться в собственного мужа, как вдруг на нем был замечен приворотный наклад. Хотя все ученые вэйны признали, что дар просачивался сквозь гашение из-за ее сильных чувств к князю, она все же была обезглавлена за приворот. Даже Ярофей ничем не мог помочь бедняжке. В то время только слепое исполнение законов, как бы жестоки они ни были, удерживало государство от второй волны Дикой смуты. Вот тебе и ответ. Но это, как я говорила, исключение из правила. И не самый подходящий пример.
