Введение
Почти в каждом городе или деревне есть место, о котором идет дурная слава. Это может быть старое кладбище, заброшенный дом или просто ничем не примечательная скамейка в парке, но там время от времени происходят необъяснимые явления, а естественный ход событий вдруг нарушается, причем чаще всего с весьма печальными последствиями. В старину такие места называли проклятыми.
Феномен проклятия – одно из непознанных явлений человеческой психики. Страх перед проклятием, особенно если оно сопровождается устрашающими магическими ритуалами, приводит к болезни, а иногда и к смерти человека. Обычно такой исход объясняют самовнушением или случайным стечением трагических обстоятельств. Сугубо материальные концепции мироустройства никаких иных версий выдвинуть не могут. Однако такие разъяснения подходят далеко не ко всем случаям, когда то или иное проклятие воплотилось в действительности. Официальная церковь тоже не дает внятных толкований на этот счет. Да и многие проклятия не только никоим образом не связаны с христианством, но и находятся в прямом противоречии с его догмами. Но срабатывают!
Если проклятие по той или иной причине падает на человека, его преследуют несчастья, он может заболеть, но в любом случае, так или иначе, – вскоре умирает. Бывает, что память о нем долго хранится человечеством, чаще предается забвению, но скорее всего – увы, непродолжительное время – сохранится лишь среди близких покойному людей. Когда же все, кто его знал, тоже переходят в мир иной, от него может не остаться совсем ничего – даже памяти. Это проклятие посмертной безвестности, пожалуй, наихудшее.
Точно так же обстоит дело с теми местами, где люди надолго собираются вместе – то ли для какой-то общей деятельности, то ли для удобства проживания, – сосредоточивая на этом участке земли свои мысли, действия, надежды и проклятия. Так возникают села, города, мегаполисы. Они, как и населяющие их люди, рождаются, взрослеют, болеют и умирают. И даже после смерти города повторяют судьбу своих обитателей. Их развалины еще напоминают о прежнем великолепии, о том, что руины некогда были наполнены шумом обычной жизни и смехом. Ныне там по большей части тишина, запустение, а остовы разрушающихся домов ассоциируются с неким заброшенным кладбищем, где заросшие травой и почерневшие памятники напоминают о бренности жизни и недолговечности памяти. И не покидает мысль: за какие же грехи эти города постигло проклятие?
Но бывает и так, что какое-то место стало проклятым вне связи с человеческим племенем. Тогда ничто живое не смеет там угнездиться, а судьба тех, кто все же переступил заповедную черту, поистине печальна. Растения там уродливы, живность – злобна и ядовита. И если люди не побоятся гибельной энергии такого жуткого места, то рано или поздно проклятие может сказаться и на них.
Поэтому путешествие по проклятым местам нашей планеты лучше совершить виртуально, устроившись поудобнее в кресле с книгой. Ведь лишний раз искушать судьбу не стоит…
Проклятые города древности
Страшная история древних городов Содома и Гоморры известна любому, кто хотя бы что-то слышал о Библии. И если не пытаться досконально разобраться в сути происшедшего, то с ними все ясно: они стали символом некоей страшной греховности и наглядной иллюстрацией участи, ожидающей проклятые Богом города. «И сказал Господь: вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма» – гласит Священное Писание. За этот тяжкий грех «пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и [все] произрастания земли». И по сию пору ученые мужи спорят, пытаясь понять, где же находились эти пресловутые города, от которых не осталось совершенно никаких материальных следов. Зато в веках о них осталась память, пусть даже и весьма скандальная.
Карфаген должен быть разрушен!
Знаменитая латинская фраза Carthago delenda est! известна каждому прилежному школьнику. Как известно из курса античной истории, римский полководец и государственный деятель Катон Старший заканчивал ею все свои речи в сенате. Историк Гай Веллей Патеркул спустя несколько столетий так комментировал этот извечный девиз: «Рим, покорив уже весь мир, не мог быть в безопасности, пока не будет уничтожен Карфаген».
Карфаген и в самом деле был злейшим врагом Рима в IV–II веках до нашей эры. Этот гигантский город-государство с почти миллионным населением, лежавший на африканском побережье Средиземного моря, близ современного Туниса, был основан финикийцами и являлся столицей торговой империи, бросившей вызов Риму. Свою монополию на торговлю Карфаген поддерживал с помощью большого военного флота и мощного наемного войска. Но несмотря на то, что в основе противостояния лежали те же принципы, что и сейчас, то есть борьба за ресурсы и рынки сбыта, антагонизм между крупнейшими империями Древнего мира обострялся различием верований и, как модно сейчас говорить, менталитетом двух наций. Римская империя дохристианского периода отличалась значительной веротерпимостью и позволяла спокойно сосуществовать различным религиям. Но, несмотря на это и на общую жестокость нравов в те времена, античные авторы не раз с ненавистью и проклятьями рассказывали о том, как в Карфагене казнили детей, стремясь почтить своих кровожадных богов.
Так что же мы узнаем от древних хронистов об этой темной стороне жизни карфагенского общества?
Дело в том, что Карфаген унаследовал древние обычаи финикийцев, давно изжитые на Ближнем Востоке. А обычаи эти были мрачные. Они до сих пор приводят в содрогание всех, кто интересуется древней историей. В одном из отрывков, приписываемых Санхунйатону, финикийскому историку XII–XI веков до н. э., сказано, что «во время великих бедствий, происходивших либо от войн, либо от засух или моровой язвы, финикийцы приносили кого-нибудь из самых дорогих людей в жертву». Принесение в жертву сына, в особенности первенца, считалось подвигом благочестия, совершавшимся во имя бога и, как правило, ради блага родного города. Часто жертвовали детей из знатных семейств; это был долг тех, кто возглавлял город, – отдать самое дорогое, чтобы заручиться милостью народа. В подобных случаях расположение божества считалось наверняка обеспеченным. Финикийцы полагали, что души убиенных детей поднимаются прямо к богу и отныне защищают родину и семью. Впоследствии в Карфагене знатные люди стали покупать чужих детей, отдавая их жрецам под видом собственных.
Для римлян античного периода убийство не было чем-то из ряда вон выходящим. Десятки и сотни гладиаторов убивали друг друга на цирковых аренах, чтобы потешить публику. Интриги, заговоры и убийства были обычной практикой императорского Рима. И все же карфагенская практика жертвоприношений вызывала омерзение и ужас как у плебеев, так и у патрициев.
