Книга Осознанная необходимость - Ирина Горбачева

Это майское утро началось не только с дождя, окутавшего своими прозрачными серыми нитями всю Москву, но и с тревожных, грустных размышлений. После вчерашнего разговора по телефону с мамой, которая живёт в Ростове-на-Дону, мой мозг замешкался от набегавших мыслей. Они никак не хотели найти выход из сложившейся ситуации. А положение дел было таково, что вынуждало мою уже в очень солидном возрасте маму покинуть город и срочно выехать в Южногорск, где проживает её одинокая двоюродная сестра. Всю жизнь их связывала крепкая любовь и дружба.

Ниночка, только так всегда называла её мама, тяжело заболела.

— Болезнь её называется — возраст. Да и сердце у неё на самом деле не самое крепкое. Я не могу оставить её одну, — убеждала меня мама, — недопустимо, чтобы Ниночка чувствовала себя одинокой. Ты забыла, как часто вы ездили к ней летом, когда были детьми? А выросли, так вам всем заграницу подавай. Нет, Маргоша, мне необходимо поехать в Южногорск.

Мама, как всегда немного преувеличила, обобщив с моими детьми и внуками меня, которая сто лет уже не выезжала за пределы родной страны. Но, это правда, что с тётушкой мы общались давно и наспех. Бурчать мама умеет, но её высказывания не меняли положения дела — тётушке необходима помощь, а маму одну отпускать нельзя. Эта вполне осознанная необходимость поездки в её возрасте может обернуться для неё вполне необходимой госпитализацией. А перемена климата к букету её болезней как раз добавит необходимый штрих.

После утренней чашечки ароматного кофе, мой мозг всё-таки справился с задачей.

— Заботу о любимой тёте я возложу на себя.

Как это будет выглядеть, и на какое время мне придётся покинуть свои места обетованные в виде дачи и московской квартиры, я решила домыслить потом. А пока я набрала номер телефона своих родителей.

— Мамочка, тебе не надо никуда ехать, я сама поеду в Южногорск и поживу с тетушкой, сколько это потребуется. В конце концов, в течение трёх лет заслуженного отдыха мне пришлось столько раз покидать свой дом, что поездка к Ниночке, окажется самой незабываемой и приятной. Тем более берег Чёрного моря, южное солнце.

Ты даже не переживай. Совместные прогулки, лечение под моим надзором поставят её на ноги.

— Даже не сомневаюсь Марго, в твоих способностях. Ты любого поставишь на ноги. Или наоборот. Но ты правильно решила. Но я всё равно поеду и некоторое время, побуду с Ниночкой, пока ты уладишь все свои дела. Да и пока ещё июнь. Не так жарко.

Сообщая всем моим друзьям и близким в Москве и зарубежье, о своём новом месте пребывания, я поделилась этой новостью и с Машей. Нас с ней связывает дружба, особенно после того, как она открыла реабилитационный центр для детей, подвергнувшихся насилию, в деревне, где находится моя дача.

— Здорово, — воскликнула Маша, — а я сделаю себе подарок и в июле приеду к вам в отпуск. Хочу подыскать место для центра вблизи моря. Вот приятное с полезным и совмещу.

Моя тётя, для всех Нина Михайловна, а для близких Ниночка, раньше жила в Ростове. После окончания университета, миниатюрная, с большими добрыми глазами и сильным характером девушка вышла замуж и уехала с мужем, морским офицером, в Южногорск, где работала преподавателем физики в школе. Но жизнь её сложилась, можно сказать, трагически. Бывает такая несправедливость, что сначала судьба преподносит человеку всё: ум, красоту, чистую и верную любовь, хорошего умного сына. Потом в один день, счастье как клубочек ниток начинает куда-то катиться, катиться, становясь всё меньше и меньше в своих размерах.

Так получилось и у Ниночки. Сначала погиб муж, так и не вернувшийся с похода. Сын вырос. Уехал учиться в Москву. Стал физиком. Попал на работу в престижный институт. Получил под свои разработки лабораторию. В начале перестройки он должен был выехать в Соединённые Штаты в длительную командировку, работать над каким-то совместным с американцами проектом.

Но… Не люблю я это «но». Оно всегда разделяет время на: до этого «но», обычно счастливое и после него, почему, то обязательно трагическое и грустное. Вот в Перестройку с Ниночкой и случилось это «но».

Перед самым отъездом с семьёй в США, в Москве убили сына Ниночки, моего двоюродного брата Юрку. Официальная версия следствия — ограбление. Но Нина никогда в неё не верила. Юра был талантливым физиком, и Нина сразу сказала моей маме, что Юра погиб из-за своей профессиональной деятельности. Я была не на много старше Юрия. Но он женился тогда, когда на моём горизонте забрезжил развод. В это время я была чрезмерно загружена и работой и семейными проблемами, но с Юркой в Москве мы редко, но встречались. Я была на его свадьбе, где и познакомилась с женой Юры. Мне было удивительно, до какой степени они разные. Но давно известно, что любовь сближает и не такие противоположности, как Юра и Жанна.

В начале восьмидесятых прошлого столетия известный на весь мир институт, в котором работал тогда молодой физик, Колосов Юрий Иванович находился в положении невесомости. Проходили год за годом. Престарелые измученные болезнями правители страны умирали один за другим. Институт из-за новых перемен и потрясений в стране постоянно лихорадило. Всех учёных волновал только один вопрос, что будет дальше с институтом, с программами, с новыми разработками. Рушились на корню все планы. С падением Берлинской стены, упала и надежда советских учённых на лучшие времена. Казалось бы, перемены в стране должны были внести свою положительную лепту в сфере новаций, но учёные остались за бортом этих перемен. Перестройка коснулась их только в плане поголовного закрытия научно-исследовательских институтов, свёртывания всех программ и разбазаривания стратегически важных для страны секретов и разработок. Под прикрытием совместных с иностранными учёнными изысканий, продавалось всё, что имело малейший интерес на западе.

Не всё нравилось в появившихся новшествах совсем недавно секретного учреждения, руководителю лаборатории при кафедре «Термоядерного синтеза и ионно-плазменных технологий» Юрию Колосову. Он прекрасно осознавал, не всё можно продавать, отдавать и дарить за рубеж. Так же он прекрасно понимал, что сделанное ему предложение работать в "Беллт лабораторис» в США это продажа нынешним руководством института, прежде всего его, Колосова, мозгов американцам. А некоторые разработки его лаборатории и результаты исследований, которые проводились многие годы, дорогого стоят для России. Конечно, работать в полную силу материально не нуждаясь, мечта многих, если не всех учёных мира, не то, что российских. Но бардак, происходящий в стране, под названием «Перестройка» откидывала почти законченные исследования, на многие годы назад.

Юрий часто и с тревогой размышлял на эту тему. Ему давно стала понятна политика руководства института. Продать всё, что можно. Поэтому он держал в секрете от всех свои основные наработки по теме, которой отдал многие годы жизни.

Но все, же под напором жены и угроз руководства института остаться вообще безработным, Юрий, дал согласие на работу в "Беллт лабораторис", ведущую исследования прикладного и фундаментального характера во многих областях физики. Согласился, но, не потому, что ему надоело слышать упрёки Жанны за безденежье, а потому, что там, за рубежом ему предоставляли возможность работать в полную силу способностей своего мозга. Там он мог продолжать работать над новым интересным проектом, думать о науке, а не о том какой сделать выбор: стоять на торговом рынке и продавать дешёвые шмотки или привозить эти шмотки, чтобы торговали, такие же замученные, отпущенные на вольные хлеба безответственными демократами люди с высшим образованием. Однако, согласие он дал с одним условием, что руководством оставленной им российской лаборатории займётся его заместитель и друг Георгий Ярошенко.