Введение
В 1980 году моя компания Chuck E. Cheese’s процветала, и я сорил деньгами. Я купил очень большой дом на Марсовом поле в Париже, прямо между Эйфелевой башней и Военной школой. Это был удивительный шестиэтажный дом площадью 15 000 квадратных футов с мраморными лестницами и бассейном в подвале. В то время у нас с женой не было никакой мебели, так что мы подумали: почему бы не заполнить дом людьми?
Так мы и сделали. Мы устроили грандиозную вечеринку, пригласив всех, кого я знал в Chuck E. Cheese’s и в другой моей компании, Atari, а также всех моих старых друзей. Как ни странно, на новоселье в Париже приехало гораздо больше людей, чем на вечеринку, которую я незадолго до этого устраивал в своем доме в городе Вудсайд, Калифорния. Праздник длился от заката почти до рассвета.
Около 9 часов вечера я заметил в дверях своего бывшего сотрудника из компании Atari – Стива Джобса. Я улыбнулся, а Стив закатил глаза, вероятно, он был несколько ошарашен размером дома. В то время пока я переживал грандиозный период своей жизни, Стив оставался таким же, как и всегда: не особенно великим парнем.
«Привет, – сказал я ему, – рад, что ты смог приехать».
«Если ты устраиваешь вечеринку в Париже, я ни за что ее не пропущу, – ответил он. – В любом случае, мне нужен был отпуск».
Я спросил, как долго он пробудет в городе, и он сказал, что несколько дней.
«Тогда давай позавтракаем завтра», – предложил я, и он согласился.
Во время разговора я заметил, что Стив изменился со времени нашей совместной работы в Atari. На самом деле при каждой последующей встрече он выглядел более взрослым и одевался все лучше. В этот вечер он был одет в свои обычные джинсы Левис 501, но, что примечательно, они были чистыми. И хотя его волосы были по-прежнему длинными, он на самом деле вымыл их, перед тем как прийти.
Кроме того, манеры Стива были безупречны. Казалось, будто он воспитал себя. Хотя он был отличным сотрудником в Atari, никто не мог сказать, что он отлично вел себя с людьми.
В то время его новая компания Apple была уже довольно успешной с объемом продаж около ста миллионов долларов, однако этот показатель даже близко не приближался к показателям Atari или Chuck E. Cheese’s. В 1980 году выручка компании Atari составляла около двух миллиардов долларов, а выручка компании Chuck E. Cheese’s – около пятисот миллионов. Я еще не жалел о том, что отказался от третьей части собственности Apple, хотя уже начинал думать, что это могло оказаться ошибкой.
Я очень гордился Стивом и чувствовал себя причастным к его успеху. Компания Atari во многом ему помогла. Мы продавали ему компоненты компьютера и микропроцессоры по себестоимости – на самом деле практически все ранние компоненты устройств Apple поступали из Atari без наценки. Модулятор Apple, очень сложное устройство, позволявшее подключать компьютер Apple II к телевизору, был создан на основе наших разработок.
Стив и я провели следующий день вместе. Я показал ему свои любимые места, в том числе кафе «Два маго», где мы в течение нескольких часов говорили о творчестве. Я сказал ему, что в Париже возникли мои лучшие идеи: «Здесь есть что-то, наталкивающее на великие мысли». Он согласился с этим.
Затем мы в течение нескольких часов гуляли по городу. Я продолжал показывать свои любимые достопримечательности, однако Стива больше всего интересовали две вещи: творчество, которое он ощущал, и архитектура.
«Действительно здорово видеть так много проявлений творчества, – сказал он. – Так много людей, которые зарабатывают на жизнь, занимаясь любимым делом». Он рассуждал о парижских салонах, которые посещали писатели и художники. Затем он сказал, что «компьютер позволит еще большему количеству людей проявить творчество».
Примерно в это же время Стив начал воспринимать компьютер в качестве велосипеда для наших умов. «Если вы посмотрите на список самых быстрых животных, то вы не найдете в нем человека, – сказал он, – однако если вы дадите ему велосипед, то он сможет выиграть гонку».
Архитектура города также очаровала его. Он видел простоту и единый стиль зданий, многие из которых имели семь или восемь этажей и были сделаны из одинакового желтого камня. Исходящая от них элегантность и согласованность вселяли чувство гармонии.
Я не воспринимал Париж с точки зрения простоты и единообразия. Однако Стив считал, что вы могли спуститься на парашюте в любом месте города и понять, что вы находитесь именно в Париже. «Существует не много городов, где вы могли бы это сделать, – отметил он. – Здешняя архитектура является отличительным знаком всего города».
Именно этой парижской простоте должна была подражать компания Apple.
После долгой прогулки мы снова зашли в кафе. Я заказал капучино, а Стив заказал себе чай – он был настоящим чаеманом. Я спросил его, как, по его мнению, обстояли дела в Apple, и он признался, что считает компанию недостаточно инновационной. Он не был доволен выпускаемой продукцией и пытался представить, как должны выглядеть компьютеры следующего поколения и какие инновации могли возникнуть вместе с ними.
«Как понять, что будет представлять собой следующий прорыв?» – спросил он.
Я ответил: «Ты должен быть в курсе всего, что происходит, и уметь адаптироваться к этому. В твоем случае следует выявить то, что людям нравится в самых последних высокопроизводительных компьютерах, когда деньги не играют решающей роли, а затем найти способ сделать эти вещи дешевыми и доступными».
«Ну, именно этим я и занимаюсь», – ответил он, давая понять, что Apple II предназначался для того, чтобы «сделать доступной вычислительную мощность». Я согласился. Во многих отношениях компьютер Apple II был мощнее мэйнфреймов IBM десятилетней давности.
Мы говорили на многие другие компьютерные темы, от скорости обработки данных до 16-битной архитектуры. В основном мы пытались предсказать будущее. Стива занимала эволюция продуктов Apple. «Как оставаться впереди всех?» – задавался он вопросом.
