Глава первая
Из самолета остров Ангилья выглядел узким, плоским и каким-то жалким. Впрочем, я знала, что это впечатление обманчиво. Перед моим мысленным взором представала подлинная красавица Ангилья — прибой, пышные деревья, женщины с ведрами воды на головах, песок, цветом напоминающий сахар, прохладные терракотовые полы отеля «Маллиуана». Я вспомнила о ярком веселом солнце, и одно лишь это вызвало у меня улыбку. Я вышла из самолета и почувствовала легкий ветерок с востока, напоенный ароматом китайских роз, росших возле аэропорта. Именно благодаря прохладе таких дуновений, страх сгореть на солнце пропадал без следа. Бедный Боб, с его-то нежной кожей он уже через несколько минут будет красным как рак.
На Ангилье, когда здороваешься, принято учтиво произносить «доброе утро» или «добрый день». Однако подойдя к сотруднице паспортного контроля, мы, честно говоря, рассчитывали на нечто большее. Мы ведь уже много раз бывали на острове и часто ее видели. И очень хотелось, чтобы нас узнали, выделили из общей толпы туристов.
— Добрый день, — улыбнулась нам молодая женщина. — Добро пожаловать обратно.
Остров уже начал опутывать нас своими чарами.
Наше такси двинулось на запад, притормаживая перед выбоинами, «лежачими полицейскими», пешеходами, козами, а я все размышляла: за что я так сильно люблю этот островок? В отличие от соседних, тут не было ни казино, ни магазинов беспошлинной торговли. На Ангилье не останавливались круизные лайнеры. Люди, устремлявшиеся на этот остров, искали не большего, а меньшего. Они приезжали по одному или по двое, а не большими группами. Желания у них были простые: прогуляться по пляжу, понырять в маске или с аквалангом и почитать хорошую книжку. Надписи на указателях здесь были сделаны вручную. Ориентируясь по ним, можно было попасть в Изи Корнер Виллаз, Сэнди-Хилл и Блоуинг-Поинт. На этой далекой британской заставе, на этом крошечном островке (всего двадцать пять километров в длину) людей привлекал мерно-успокаивающий ритм жизни. По обочине дороги, взявшись за руки, шли маленькие школьницы в форме, сшитой вручную.
Идиллические картины жизни на Ангилье — вовсе не иллюзия, специально созданная для туристов. Уровень жизни на этом острове выше, чем на соседних. Запрет на азартные игры избавляет Ангилью от кучи сопутствующих подобным развлечениям проблем. Приезжим очень сложно получить разрешение на работу, и благодаря этому у местных ее вполне достаточно. Здесь нет налогов. Если ты заработал доллар, значит, ты и получишь доллар. Безработица отсутствует. Почти каждый день — солнечная погода, а на термометре — тридцать градусов тепла. Жизнь прекрасна.
На острове имеется несколько отелей мирового уровня. Каждый из них потрясает своей варварской роскошью. На протяжении нескольких лет мы останавливались то в одном, то в другом, наслаждаясь невероятным спокойствием, комфортом и уютом. Один отель, «Кэп Джулука», представляет собой виллы с куполами в марокканском стиле. Ванные комнаты там такие огромные, что в них даже есть небольшие сады. Другой, «Маллиуана», построил вышедший на пенсию английский джентльмен, который теперь этим отелем и управлял, реализовав, таким образом, мечту всей своей жизни. Кстати, жизнь здесь невероятно безмятежная: лопасти вентиляторов, вращающиеся под потолками, кажется, развеивают все ваши тревоги, а с высоты утеса открывается чудесный вид на чистое бирюзовое море.
Наш таксист Мак Пембертон уже неоднократно возил нас по всему острову, когда мы приезжали сюда в отпуск, однако на этот раз мы прилетели сюда совсем с другой целью. Мак позвонил нам в Вермонт, чтобы сообщить важные новости. Мы уже давно закидывали удочку — дескать, неплохо было бы открыть на Ангилье пляжный бар, и Мак пообещал нам помочь найти местечко получше. Он уже договорился о встрече. Нам предстояло познакомиться с Бенни, владельцем брошенного ресторана.
Нельзя сказать, что идея открыть ресторан пришла нам в головы с бухты-барахты. Много лет назад, когда Джесу было пять лет, мы с Бобом повезли сына на Барбадос. Как-то раз, после того как мы все утро собирали раковины и строили огромный песчаный замок, окруженный рвом, мы вдруг почувствовали просто дикий голод, однако, ни ресторанов, ни закусочных поблизости не имелось. Делать было нечего, и мы пошли вдоль берега. Мы лучились здоровьем, а нашу кожу покрывал бронзовый загар. Причем таким загаром мог похвастаться даже Боб — он уже успел миновать стадию солнечных ожогов. Джес отплясывал в волнах прибоя и весело хохотал. Я чувствовала себя совершенно счастливой. Для полноты картины не хватало лишь завершающего штриха — сытного обеда.
Отшагав километра полтора, мы углядели столик. Невдалеке от него, развалясь в шезлонге, сидел мужчина: ноги он положил на огромный холодильник, а сам полностью погрузился в чтение толстой книги в истрепанной мягкой обложке. От солнца мужчину защищал небольшой навес, крытый соломой, на котором висела доска с ценником:
ГАМБУРГЕРЫ — $10.00
ОМАР — $25.00
ПИВО И ГАЗИРОВКА — $4.00
Это было все равно что обнаружить посреди пустыни торговца прохладительными напитками. Мы встали перед мужчиной и многозначительно улыбнулись, однако он удостоил нас вниманием только через минуту — видимо, хотел дочитать страницу до конца. Опустив книгу, он медленно убрал ноги с холодильника и поднял на нас взгляд.
— Есть хотите?
— Умираем от голода, — отреагировал первым Джес. — А что у вас есть?
Мужчина кивнул на меню, написанное на доске. Создавалось впечатление, что ему не терпится поскорей вернуться к книге. Мне удалось разглядеть обложку. Он читал «Моби Дика». Спешно посовещавшись, мы заказали три гамбургера, две колы и пиво. В обмен на ком смятых купюр мы получили три абсолютно сырых котлеты для гамбургеров и пару длинных щипцов. Не говоря ни слова, мужчина показал на половину разрезанной в длину двухсотлитровой бочки из-под бензина. Она была установлена на ножках из обрезков металлических труб и наполнена раскаленными углями. И тут до нас дошло, что обед нам предстоит готовить самим.
